Похороны были на следующий день. После этого она пошла к нему на квартиру. Стоя за закрытой дверью, она услышала звук царапающих когтей и жалобный вой, похожий на плач. «Крис, ну здравствуй…Вот мы с тобой и познакомились…Ну что ты смотришь? Да, я одна. Хозяин больше не придёт. Тебе тяжело? Я вижу. Поверь, мне тоже», - она подошла к собаке и обняла её за шею. Потом она хотела покормить его, но он отказывался и от еды, и от питья. Диана прошла в комнату. Везде было очень чисто и аккуратно. Все вещи стояли на своих местах, именно так, куда бы она поставила их сама. Она подошла к столу. Там не было ничего, кроме…её фотографии в красивой розовой рамочке. Она провела рукой по изображению. Пыли не было. Открыв ящик стола, Диана покопалась в его вещах и нашла толстую тетрадь. Это был его дневник, в который он записал всё, начиная с того дня, как он в первый раз влюбился в ту девушку, которая обманула его. Она пролистала чуть дальше и увидела записи, которые были посвящены ей. Это был уже не дневник, а некое подобие любовных писем.

«15 октября.

Сегодня в чате увидел очень странную девушку, которая читала стихи…Она мне

понравилась. Надо бы с ней познакомиться.

16 октября.

Она постучалась ко мне в аську! Она такая………такая замечательная! Такая

необычная. Она не предаст. Это сразу видно. Она умеет ценить такие вещи, как

тепло, нежность и доброту. Говорит, что не верит мужчинам…Хотелось бы заставить ей передумать…»

Диана листала дальше и перечитывала почти точные копии всех их разговоров

ни о чём. Сущая ерунда, оказывается, для него значило очень многое. Наконец, она наткнулась на первую запись, говорящую о его любви.

«5 ноября.

Блин…Кажется, я по уши влип. Влюбился! Как пацан. Точно влюбился, уже не может быть никаких сомнений, я люблю её! Я люблю её…

10 ноября.

Сегодня она так смешно рассуждала о том, что птицы могут любить даже сильнее, чем люди и приводила пример с лебедями. А хотя, может быть, она в чём-то и права…Ангел. Святая…Знаешь, Дианочка, я пока боюсь сказать тебе об этом прямо и не знаю вообще решусь ли когда-нибудь, поэтому я говорю тебе так: Я люблю тебя, моя хорошая! Люблю тебя больше жизни. Больше себя. Это не ложь. Я никого никогда так не любил как люблю тебя. Спасибо тебе за то, что ты где-то улыбаешься.

Улыбайся почаще, пожалуйста, хорошо? Милая моя…Солнышко…радость моя…ангел…»

Дальше было ещё очень много записей, говорящих о его любви. Он был верен ей

и любил только её. Ему не был нужен никто, кроме неё. С каждым прочитанным

листком ей становилось всё хуже и хуже. Она уже не пыталась остановить слёзы,

они катились из глаз сами по себе, как бы независимо от её сущности. Наконец,

она дошла до последней страницы.

«6 июля.

Здравствуй, моя хорошая…Пишу тебе в последний раз, потому что потом могу забыть как это делается. Строчки летят вверх и вниз…Ты уж извини, если что не

так…Сейчас слышал в последний раз твой голос. Написал для тебя стихи:

Любить тебя, девочка, сильно и нежно,

Мечтая о чуде, надеясь на встречу,

Любить тебя, девочка, просто безгрешно,

Жалеть иногда, когда слёзы замечу,

Прощать недостатки, кричащие взгляды,

Уметь иногда твоим снам улыбаться –

Уже не смогу я всё сделать, как надо.

Я должен теперь научиться прощаться…

А ещё…совсем забыл. Хотел сегодня собой покончить, да Крис не дал…Но давай не будем об этом. Сейчас я хочу говорить только о том, как я люблю тебя и просить у тебя прощения. Живи, родная. Пожалуйста, живи и живи счастливо. А я уж как-нибудь. Ты не думай обо мне, не надо. Знаешь, ты никогда не прочитаешь этого письма, поэтому я могу написать в нём всё, что захочу, ведь правда? Солнышко моё, я хочу стать птицей…Наверное, голубем. Прилететь на твоё окно и смотреть в твои грустные нежные глаза…Может, в качестве голубя я бы видел. Лучше быть птицей и видеть тебя, чем жить вот так, как суждено мне, храня в памяти только твой образ! Я люблю тебя, моя девочка! Люблю и буду любить тебя всю свою жизнь. Знаешь, когда тебе станет совсем плохо, ты просто закрой глаза и почувствуешь, что есть на Земле человек, который любит тебя. Прощай, моя мечта………» Она закрыла тетрадь и, не имея сил удержать слёзы, кинулась на кухню, ища хоть что-то, что могло соединить её с ним. Она нашла нож…Уже собираясь воткнуть его себе в живот она услышала лай, вбежал Крис и зубами начал вырывать у неё это смертельное оружие. Услышав звук падающего на пол металла, Диана подняла голову на собаку и увидела, что вся морда была в крови, он поранился, спасая ей жизнь.

Его глаза говорили: «Ещё и ты, да? Хозяин приказал мне следить за тобой, а что

же ты делаешь, а?» Диана заплакала, выбежала на улицу, Крис бежал за ней. Сергей спросил, всё ли с ней в порядке. «Да, со мной всё нормально, собаке нужна помощь», - проглатывая слова, выпалила она.

Через неделю они уезжали домой. Она стояла на кладбище, держа на поводке Криса.

«Здравствуй, Димочка. Мы пришли попрощаться с тобой. Криса я заберу с собой, не волнуйся. Я люблю тебя и буду любить тебя до самой смерти, а потом мы соединимся навеки. Ты жди меня ТАМ, хорошо? Я скоро приду. Прощай, любимый мой», - шептала она, дотрагиваясь пальцами до дощечки, возвышавшейся над свежей землёй.

- Мама, мы идём?

- Да, Леночка. Уже всё.

- А то папа говорит, что мы можем опоздать.

- Да, милая. Я иду. Я люблю тебя, моя девочка…

- Я тебя тоже люблю, мамочка.

Диана посмотрела на бегущую к отцу девочку, на то, как он обнимает её и крутит в воздухе, на то, как они оба смеются; и поняла, что у неё ещё осталось ради чего жить.

«Прощай, моя хорошая…Прощай и живи счастливо. Спасибо тебе, мой Крис, мой верныйпёс, что ты спас её. Я так тебе за это благодарен. Прощай, любимая. Не торопись, ладно? Живи и радуйся, а я тут за тобой иногда буду приглядывать, хорошо? Ятеперь вижу твои глаза…Ты поживи, моя девочка, поживи…А я подожду тебя. Не бойся ничего, я дождусь…Обещаю». Сквозь белые чистые весенние облака пробился светлый луч и осветил путь уходящей семье и их собаке...

«Я дождусь, милая, я обещаю…»