доступ ограничен — @дневники: асоциальная сеть

суббота, 24 сентября 2005

19:43

мило.жаль,что не правда..

всегда есть тот, кому ты нужен,

кто так в тебя наивно верит,

кто доверяет смело душу,

кто ждать готов, любя, у двери...

кто каждый миг - дыханьем, взглядом

к тебе всегда готов стремиться,

всегда есть тот, кто просто рядом,

кто быть ненужным не боится...

кто знает, что любовь не просят,

кто знает, что любовь не милость,

чтобы её монеткой бросить,

чтобы она к ногам скатилась...

но в час любой, когда невзгоды

в свои тиски сжимают сердце,

всегда есть тот, кто в непогоду

тепло отдаст тебе - согреться...

...всегда есть тот, кому ты нужен,

упрямый, гордый, полный боли,

кто молча примет твою душу

в свои горячие ладони...

и не напомнит в час печали,

когда в тоске завоет ветер -

"за тех, кого мы приручаем,

всегда, всегда, всегда в ответе..."

@музыка: ноготочие-зачем я нужен тебе

URL

вторник, 20 сентября 2005

18:33

Мама купила мне велосипед. Я прыгал вокруг нее как ребенок. Да я и был ребенком шести лет. Немного оседлав свой восторг я отошел в сторону:

-Спасибо мама, как-то застенчиво сказал я.

Да, я никогда не был ласковым ребенком. Чтобы там обнять и поцеловать, прижавшись к ней. Никогда.

-И в кого ты такой неласковый, улыбаясь говорила мама.

-Ну мам,- я же ласков с девочками, меня даже Ленка вчера поцеловала.

-Эх ты,- обхватив мою шею и теребя мои волосы - ответила она.

Вырвавшись из ее объятий, сверкая пятками я бросился поделиться этой поистине радостной новостью с пацанами.

Как неумолимо бежит время. Казалось, еще вчера играли с ребятами в прятки, были разбойниками и казаками. Бродили, бегали беззаботными глазами погороду. Рассматривали прелести девочек в подъездах.

-У меня шоколадка есть. Вот так вот.

-Сереженька, а ты мне дашь половинку,- верещала Светка.

-А ты мне покажешь свою пипиську,- отвечал с полной серьезностью этого вопроса я.

-Ух ты!!!-лишился я половины сладкого какао.

-А потрогать можно?- застенчиво вопрошал я.

-Тогда вся шоколадка.

-Давай.

Прятки остались, но сейчас я уже прячусь не от Кольки из семнадцатой и не от Ленки из двадцать пятой. Прячусь от книг, от профессора нашего университета, также спрятавшего свой хитрый взгляд за толстым стеклом в костяной оправе, от проблем быта.

Уже и деревья кажутся не такими большими, и ноги, в этих смешных сандалиях, превратились в мужскую ступню сорок четвертого размера. Лишь какие-то воспоминания.

Помню лишь свои слезы. Мама сняла ремень со стенки.

- Мама, не надо.- Ну за что, они сами не отдавали свои игрушки.

Помню дядю милиционера, который к нам приходил, по поводу этого так сказать маленького проступка. У маленьких - маленькие проступки.

-Ну мама, за что?- голосил я на весь дом.

-Что же ты делаешь негодник?!

-Тебе мало игрушек?

-Я тебе в чем-то отказываю, в твоих прихотях,- кричала мама, меняя фразы с кожаным ремнем.

-Да как ты мог ударить по голове кирпичом Колю.

-А Лену? - Зачем ты ее тащил за волосы по всему двору? Это же девочка.

Я был заперт в комнате.

Ну да ладно, все уладилось. Все потом помирились: Эх детство.

Да, все изменилось. Все стало казаться с другой точки зрения. С более взрослой.

Дядя милиционер с усиками - стал ментом. Светка с Ленкой поменяли свои детские формы. Теперь уже не проходил шоколадный бартер. Да и мои желания возросли.

Мороженое с лиманадом поменялось на водку с пивом. Теперь за свои поступки я должен отвечать сам, самостоятельно. Взял академ, чтобы из универа не выгнали. Это как в том анекдоте:

-А ты что развелся то?

-Плохо что ли готовила?

-Да нет. За непосещаемость.

За все нужно платить. Платить самому. Вот в этом я не хотел взрослеть ни капли. Я взрослый, я решаю свои проблемы сам; я пью с кем хочу, я приду во столько, во сколько мне это заблагорассудиться.

Я взрослый настолько, что могу сказать без зазрения совести. Назвать ее на.

-Слышь, мать - дай мне пять сотен.

Дает. Иду на день рождения к Ленке.

-Когда вернешься?

-Не знаю мам. Может завтра вечером.

Пришел через два дня, не один. С Ленкой. Мамы не было дома. Сразу на кухню.

- ~ Даже поесть не оставила. Сложно что ли. Поворачиваюсь к шкафу.

Записка: Я до вечера среды в командировке.

-Деньги в моей тумбочке. Целую. Не баловаться.

Пошел, нет, рванул со скоростью света в ее комнату. Глаза прокрутились - три семерки вместе с носом. Две штуки. Так-с. Сегодня суббота, полдень. По пять сотен на день. До вечера, до среды.

-Ленка,- живем.

-Привет мать. Как дела?

-Сам то как?

-Нормально все.

-Мам ты же знаешь Ленку. Так вот. Она теперь будет жить со мной, в моей комнате.

::. ?

Ленка появилась вовремя, выручила от ответа на ненужные вопросы.

-Так-с.

-Хоть вы и знакомы, вот мам - моя девушка.

-Здраствуй, наигранной улыбкой, поприветствовала ее мама.

-Здраствуйте, тетя Катя.

-Мам, мы гулять пошли.

-Когда придешь?

-Когда придем?- Ну: не знаю, но не жди. Может опять поздно.

-Нет мам,- она будет со мной.

-Все мам, я не хочу с тобой больше разговаривать,- сказал я закрывая дверь в свою комнату.

-Денег тебе?

-А за что?

-Мам, хорошь прикидоваться. Ты никогда не спрашивала.

-Нет мам.- Я не наркоман.

-Не дашь?!

-Хорошо.- Нет так нет.

-Я ухожу из дома.

-Покушай хоть на дорожку,- съехидничила мать.

-Да пошла ты, хлопнул я дверью.

Улица приняла меня потоками ливня. Мокро, холодно, хоть и лето.

Ленка дура. Что еще сказать. Да, мама у меня бывает немного резкой. Но зачем бежать от меня, тогда, когда мне больше всего нужна поддержка.

-Сама ты мама- дура.

-Хорошо.

-Да, да я пойду к друзьям.

-Все пока.

Куда-то сразу подевались те, кто называл меня своим другом. Когда я остался один, без денег, без крыши над головой, под которой всем и всегда так хорошо пилось пиво, съедалось множество бутербродов. Где все? Наверное, тогда я понял, что друзей не может быть много.

Ленка ушла: Увы. Не посчитав меня за грош. Все ушли. Я один. Да будет - вперед!

-Серега,- ты понимаешь,- мать приехала с отдыха,- отзвонил мне на телефон Ромка.

- ~ опять движение сумки. Опять туда. В неизвестность.

-Привет.

-Привет.

-Ты что такая грустная?

-Скучаю.

-Я тоже.

-Лен, а я квартиру снял.

-Ага, работаю на Вднх, продавцом-консультантом.

-Зарплата какая,- с улыбкой повторяю ее вопрос. Ну на ужин при свечах хватит.

-Придешь?

-Позвони ближе к вечеру.

Как мне нравится, когда она улыбается. Как пахнут ее волосы. Как она смущается, когда я рассматриваю ее в душе. Все стало на круги своя.

Прошло пол года. Все в одинаковом темпе. Девушка, работа, съемная квартира.

Восстановился в универе.

-Алло девушка, да, я по объявлению насчет работы.

-Нет, незаконченное высшее.

-Не подхожу?

-Нет.

-Спасибо.

-Алло.

-Да, по объявлению.

-Нет, незаконченное высшее.

-Извините.

Что не говори, ученье - свет. Не всю же жизнь объяснять гражданам, чем отличается этот комбайн от этой прекрасной мясорубки. Без вышки никуда.

-Алло, Серега, здорово. Как дела?

-Здорово Ромка, да нормально все. Сам как?

-Может вечером пивка?.

-Ок. Давай.

-Да, Серега, давай только без девчонок.

-Ок.

-Все, на Первомайской в восемь.

-Да, четыре кружки.

-Мне мать твоя звонила, отхлебывая пиво,- говорит Ромка. Спрашивала, что да как.

-Ну и?

-А я что. Сказал все как есть.

-Сам ты дурак. Что тебе стоит. Позвони да помирись.

-И что?!

-Что, что. Скучает она, волнуется. Как никак, шесть месяцев тебя не видела.

Это твоя мать, понимаешь, твоя. Одна, единственная.

Напились.

-Привет.

-Здраствуй.

-Сереж, мне Ромка дал твой телефон, мобильный ты игнорируешь.

-Мам, оставь меня в покое. Что опять? Чем я тебе опять мешаю? У меня своя жизнь.

-Ты мне никогда не мешал и не мешаешь. Ты не забыл, у тебя завтра день рождения. Придешь?

-Нет мама. Все хватит.

-Прости меня, сына,- опустилась в голосе мама. Если я тебя чем-то обидела - прости.

Наверно я все-таки не совсем бесчувственный. Воздержался от грубостей.

-Ну что? Придешь? приедут.

-Посмотрим, мам.

-Можешь взять свою пассию.

-Пока.

Сколько раз слышал трель родного звонка. Сейчас все для меня как будто вновь. Испарина на руках и на лбу.

-Что ты нервничаешь,- поддевала меня Ленка.

Тру руки об джинсы. Нет бы поддержать, а она подкалывает. Молчу. Шелчок.

-Привет мам.

-Здраствуйте тетя Катя, с именинником вас,- поздравляет Ленка.

-Привет. Поздравляю тебя.

-Спасибо мам, с неохотой отдаваясь в ее объятия,- выдавливаю я.

Гости-родственники, выпивка, домашняя еда, приготовленная мамой, улыбки, поздравления - как же все это здорово. Опять воспоминания унесли меня куда-то в детство.

-Сереж,- сказала мама, выдернув меня из воспоминаний. Сегодня твое восемнадцатилетие. Ты стал уже взрослым, как я давно это хотел услышать, мама перевела дыхание. Хоть мы и живем раздельно, мне тебя очень не хватает.

Если я и была неправа когда-то, прости меня пожалуйста.

-Мам!

-Не перебивай сынок. Я не хочу чтобы ты слонялся где-то, и этим подарком, я выражаю свою любовь.

Звон стекла, присоединения остальных к тосту. Я развертываю коробочку с подарком. Ключи. Мама подарила, квартиру, на одной лестничной клетке, рядом, рядом с ней. Обвожу глазами гостей.

-Извините меня,- с комком в горле обращаюсь ко всем. Я сейчас,- выхожу на балкон. На глаза накатываются слезы. Скурив две сигареты, возвращаюсь.

-Спасибо мама,- как обычно сухо говорю я.

Переехали.

Заканчиваю третий курс, работа отличная, своя квартира, девушка, которую, как мне кажется, люблю больше всего на свете, полный достаток, что еще нужно в двадцать лет.

На протяжении двух лет почти и не общались-то с ней, так если только, по мелочам. Но я все равно знаю, что ей было приятно, зная что я под боком, рядом.

-Привет мам, есть что поесть- с голодным взглядом бежал я на кухню.

-А что, твоя не готовит?

-Мам, хорош заводить старую песню.

-Алло, Сергей,- это вас Евгения Николаевна беспокоит.

-Да, что случилось?

-Сергей,- мама в больницу попала.

-Что, что случилось?

-Когда скорая забирала, сказали что инфаркт.

-Алло, Николай Иванович,- это Сергей, мама в больнице, я прерву командировку.

-А что случилось?

-Я и сам толком не знаю. Позвонила соседка, сказала что скорая забрала с показанием на инфаркт.

-Да, давай, вылетай.

-Вы кем будете?

-Сын я.

-Я главврач, Сергей Александрович.

-Очень приятно, тезка.

-Да, инсульт.

-Это серезно?

-Да. Парализовало конечности.

-Сложно сказать сколько. Сейчас ей нужен только покой и уход.

Захожу в палату.

-Ей сделали укол снотворного,- говорит тезка. Надо, чтобы она хорошо выспалась.

-Привет мам. Проснулась. Ну не плачь. Все будет хорошо. Почему не можешь двигаться? От усталости.

-Что со мной. Сереж, скажи правду.

-Мам у тебя был инсульт , парализовало конечности.

-Нет мам, доктор сказал, что все можно восстановить. Физические процедуры.

Отдых. Свежий воздух.

-Мам, а давай на дачу махнем все вместе, сказал я вечером уже дома.

-Давай, только можно тебя попросить без Лены.

-Хорошо мам,- не стал спорить я.

В дверь позвонили.

-Здравствуйте Николай Иванович. Проходите.

Николай Иванович, одноклассник мамы, на данный момент директор банка, в котором я работаю. Опять спасибо маме, пристроила.

-Налей в вазу воды.

-Привет Катенька. Как ты?

-Да как. Сам видишь, но обещали что поправлюсь.

-Спасибо за цветы,- улыбнулась мама.

Я вышел на балкон, покурить.

-Серега,- прервал меня от моих размышлений Николай Иванович. Мама сказала, что вы на дачу хотите съездить.

-Ага, только ведь на работу надо.

-Ну, насчет работы ты можешь не волноваться. Поезжайте. Ей сейчас отдых нужен. Побудь рядом с ней хотя бы недельку.

-Спасибо Николай Иванович.

-Ладно, давайте, аккуратно там. Я к выходным заскочу. Да, кстати, поедем ко мне, я тебе кресло инвалидное дам. Жена умерла, а кресло осталось. А то сам знаешь, в наших больницах ничего не дождешься.

Договорился с Евгенией Николаевной, медсестра с тридцатилетним стажем, да к тому же наша соседка, будет присматривать за мамой, на время моих командировок.

-Лен, ты давай тоже, не ссорьтесь только. Ты же знаешь, маме сейчас нельзя волноваться. Заходи к ней почаще. Меня целый месяц не будет. Все, давай, мне в аэропорт надо.

Захожу в мамину квартиру.

-Да мам, на месяц. Это важная для нас поездка. Ну все, давай. Смотри аккуратно здесь без меня. И с Ленкой не ругайтесь, тебе нельзя волноваться.

-Не подходит она тебе.

-Мам, все, давай не будем. Я пожалуй как-нибудь сам разберусь. Ну все, я побежал. Целую ее в щеку.

-И тебе удачи.

Оставалось последнее совещание. Побрившись, спускаюсь в гостиничный кафе-бар, завтракаю. Какое-то непонятное ощущение внутри, в груди. Сердце сжимается.

-Алло, Евгения Николаевна, у вас все нормально. Как мама?

-Нормально все, не беспокойся. Спит она. Я только ей укол сделала.

-Да, сегодня вечером прилечу. Ну все, до свиданья. До вечера.

Как же долго тянулся этот месяц. Ну вот и все, последнее совещание окончено, мы получили этот кредит. Все, осталось только забрать из гостиницы вещи, перекусить и в аэропорт.

-Алло Сергей. Это Евгения Николаевна.

-Что, что случилось?

-У мамы был повторный приступ. Врачи не стали забирать ее в больницу,сказав, что передвигать ее очень опасно. Поставили капельницу. Сейчас вот только доктор уехал. Давление стабилизировалось.

-Спасибо вам, что позвонили. У нас нелетная погода, отложили рейс на три часа.

-Девушка, милая, ну может можно что-то сделать. У меня мама при смерти.

-Я сожалею молодой человек, но от меня ничего не зависит. Все рейсы отложили. Посмотрите погода какая.

Молча сижу в баре, пью, пускаю дым в потолок. Наконец-то объявляют рейс.

-Как это случилось?

-Сергей, не хотела говорить, но: Она сидела у окна, воздухом дышала, я подошла чтобы накрыть ее пледом, прохладно было уже, подъехала машина, а там: твоя Ленка с каким-то мужиком в машине целовалась. Машина как раз под фонарем стояла. Все видно было как на ладони. Она успела, мне и сказать только что: -Смотри Жень, я же говорю, не пара она ему, и, стала задыхаться.

Я переложила ее на кровать и в скорую позвонила. До их приезда укол сделала.

Открылась дверь и зашла Ленка.

-Здрасьте. Серега, ты что не мог позвонить,- улыбнувшись, спросила Ленка.

Встаю со стула, пощечина. Она падает. Хочу добавить, но Евгения Николаевна останавливает.

-Вон из моего дома. Вон, вон,б ~ ь, я сказал. У тебя час, слышишь, ровно час, чтобы отсюда убраться.

Соседка схватила меня за руки: -Тише, успокойся, не буди маму.

-Мам, я опять обкакался,- из своей кроватки улыбался я.

Она беспрекословно брала и меняла мои пеленки, посыпала присыпкой, ласково говоря:

-Ах ты мой маленький засранец.

Сейчас проще. Сейчас даже памперсы для взрослых есть.

-Вот так. Вот мы и переодели тебя. Ну что ты плачешь? Не плачь, не надо.

После этого приступа она уже не могла говорить. Лишь какие-то шипяще-гортанные звуки.

-Мам, ну поешь немного,- подносил к ее рту я ложку. Нет мам, не отворачивай голову. Тебе надо сил набираться чтобы поправиться.

Ей было стыдно, когда я менял ей памперсы, постель. Из-за этого она отказывалась от воды, от еды.

-Мам, ну ты что в самом деле? Хоть ложку каши съешь.

-Кхшш, кхшш.

-Мам, а сколько ты за мной убирала, кормила с ложки, когда я болел. Что ты мне говорила:

-Ложечку кашки съешь и поправишься.

-Ну вот мам, молодец. Давай еще немного.

-Кхшш, кхшш.

Я смотрю на нее, заглядываю в ее глаза, пытаясь угадать, что она хочет.

Днем она все больше спит. Соседка не отходя дежурит около нее, несет свой дневной пост. Прихожу с работы, принимаю вечернюю вахту. Мне уже везде слышатся эти звуки - кхшш, кхшш. Быстро бегу домой. Заходят пацаны. Зовут пивка попить. Вежливо отказываюсь. Отсыпают травы. Иду на балкон. Забиваю, курю, чтобы хоть как-то отвлечься. Захожу в комнату. Все по новой. Кхшш, кхшш. Сейчас мам, сейчас. Переодеваю, кормлю.

-Да мам, сейчас телевизор посмотрим. Подкладываю ей еще одну подушку. Уже ее по звукам понимаю. Да мама, сейчас переключу. Какой-то сериал. Она их любит.

Заметная улыбка на ее лице. Она смотрит на эти картинки, а я на нее.

Боже, как ее болезнь изменила. Еще три месяца назад эта сорокадвухлетняя женщина вся дышала красотой. Румяное лицо, фигура. Я даже завидовал, своему директору, который пытался за ней ухаживать. Она была поистине красивой женщиной. Она так и не пересекла ни с кем свою судьбу после смерти отца.

Сейчас же одеяло скрывало тело скукоженной, морщинистой старухи. Кладу к ней на грудь свою голову, укрываясь ее рукой. Засыпаю. Снится детство.

-Ааа, мама больно,- орал я на весь двор.

-Что случилось, обнимая меня,- спросила мама.

-Я с дерева упал, показывая свои руки, которые были все в занозах,- плакал я.

Она меня уложила на кровать, смазала йодом ссадины. Я помню только ее руки, которые могли незаметно вынуть все занозы, погладив, убрать боль. Как же мне сейчас хотелось вытащить занозу из ее сердца.

Проснулся от шума телевизора. Осторожно встал, чтобы не тревожить маму. Иду на кухню, выпить стакан воды. Возвращаюсь, накрываю ее, наклоняюсь поцеловать. Холодный ветер, распахивая окно, врывается в комнату. Холодное лицо, с застывшей улыбкой.

Ночной ветер треплет волосы, дает забыться, успокоиться. Надышаться можно только ветром. Два дня на даче. С детства не переношу процедуры подготовки к похоронам.

Отпетые священником псалмы, плач женщин за моей спиной, горсть земли в руках. Последний путь.

-Серега ты идешь,- окликнул меня Ромка.

-Нет, вы идите, я побуду еще.

-Мамка твоя?- вывел меня из раздумий чей-то голос. Это были могильщики.

-Да.

Они присели рядом. Я разлил по стаканам оставшуюся водку.

-Меня Кузьмичом все кличут, а это дружище мой - Колян.

Помянули.

-А моя мамка вот, рядом покоится,- показывая рукой на соседнюю могилу, проговорил Кузьмич.

-А твоя?- обратился я к Коляну.

-Я ее не знаю. Я из детдома.

Помолчали. Колян сбегал еще за бутылкой водки.

-Давайте,- сказал я, наполняя стаканы, за всех живых матерей-здоровья им, и, за всех ушедших - пусть земля им будет пухом.

поднял к небу влажные глаза:

-Посмотри мама на этих славных детишек. Как ты и хотела: мальчик и девочка.

На мою жену, на этот залитый солнцем двор. Прислушайся. Ты слышишь? Шум волн, крики чаек. Это была твоя мечта, иметь домик на берегу моря, видеть меня счастливым. Посмотри же - я счастлив, только мне не хватает тебя.

Легкий ветерок качнул кресло-качалку. На секунду мне показалось, будто она сидела в нем и смотрела на все это такими же счастливыми глазами, как и я.

Солнце озарило землю. . Эх: Земляне.

Почему то вспомнились слова из книги Г. Г Маркеса" Человек не связан с землей, если в ней не лежит его покойник ».

Сто лет одиночества прошли. Я возвращался на свою родную землю. О которой я никогда не забывал и не забуду. На землю, где покоится прах матери.

Издалека заметил, покрашенную ограду, ухоженную могилу, свежие цветы на ней.

-Не обманул Кузьмич. Присматривает,- каким-то теплым чувством разлилось по телу.

Открыл калитку, зашел, присел на скамейку: -Здравствуй, Мама. Я дома.

P.S. Человек! Подойди к двери. Позвони или постучи. Откроет женщина. Одна единственная, любящая тебя бескорыстно, без обмана. Это твоя Мать, понимаешь, твоя, единственная. Просто обними и скажи:

- Здраствуй мама. Я дома.

@музыка: тату-я твоя не первая

@настроение: ...

URL

понедельник, 19 сентября 2005

19:22

Ты просыпаешься оттого, что легкий лучик солнца светит тебе в лицо. Едва открыв глаза, ты понимаешь, что все чудесно, что мир прекрасен. Все сияет яркими красками счастья.

Умывшись и почистив зубы, ты быстро завтракаешь, одеваешься и летишь на улицу, на встречу с весной. Садишься в маршрутку и думаешь, куда бы пойти, когда окажешься в центре, так еще ничего и, не решив, ты спускаешься в подземку, вглядываясь в беззаботные лица, окружающих тебя людей.

Еще чуть-чуть, и ты подъезжаешь к нужной тебе станции, кто - то на выходе пребольно задевает тебя сумкой, но тебе все равно. Ты ощущаешь, как счастье растекается по венам, дурманя и отравляя твой разум. Ты проходишь мимо дворцов, проходишь по горизонтальным плоскостям мостов, пересекаешь дивные сады.

Ты улыбаешься.

Чувствуешь, что нужно подарить свою любовь кому то, что еще кто-то тоже должен чувствовать тоже, что и ты.

Ты проходишь по Невскому, покупая у старушки премилого котенка. Глядя ему в глаза. Ты говоришь: «ты тоже хочешь счастья, маленький? Я тебе его подарю, теперь ты будешь жить со мной». Маленькое существо мяукает тебе в ответ, как бы соглашаясь с тобой.

Ты видишь красивую девчонку, подходишь к ней и даришь, только что купленный букетик ромашек. На ее лице расцветает счастливая улыбка. Вы знакомитесь с ней и отправляетесь дальше, сея флюиды радости.

Ты чувствуешь усталость и ловишь себя на мысли, что прогулял весь день. Нежно целуешь девушку в щеку, и перебегаешь на другую сторону улицы, к метро.

…Истошно визжат тормоза старого жигуленка, а на асфальте красным пятном расплывается кровь, тело сбитого парня в стороне, плачущая над ним девчонка и истошно мяукающий котенок с пронзительно синими глазами…

@музыка: дельфин-молоко

URL

18:59

- Ты, кажется, собирался рассказывать мне сказку! - снова надулся Карлсон.

- Ну вот, ты опять обиделся! - огорченно сказал Малыш. - Просто мне кажется, что такой пропеллер, как у тебя, неизбежно вызовет дополнительный вращающий момент. У тебя же нет хвостового винта, как у вертолета. И тебя будет уводить в сторону по курсу. Я никак не могу понять, как ты компенсируешь этот момент. Он должен разворачивать тебя, и в какой-то момент ты неизбежно свалишься в штопор. Малыш поймал хмурый взгляд Карлсона и осекся.

- С тобой неинтересно, - хмуро заявил Карлсон. - Что ж, погостил, пора и честь знать. Чао! С этими словами Карлсон подбежал к подоконнику, завел моторчик и выпрыгнул.

- Э-ге-гей, Малыш! Прощай! - крикнул он, махая Малышу рукой.

- Постой! Я понял! Я все понял! - воскликнул Малыш, бросаясь к окну.

Карлсон заложил крутой вираж и повернул обратно.

- Ну что ты понял? - спросил Карлсон, бухнувшись на диван. - Что гостей надо развлекать, а не нести всякую чепуху?

- Я понял, как ты компенсируешь это вращение! - крикнул Малыш. - Ты полете все время махаешь рукой. На эту выставленную в сторону руку давит поток воздуха и борется с вращением. Чтобы лететь, ты должен все время махать рукой.

Карлсон здорово разозлился.

- Опять ты за свое! - мрачно сказал он. - Ничего я никому не должен! Я махаю всем рукой и кричу "Э-ге-гей!", потому что я веселый и приветливый мужчина в самом расцвете сил. Но таким занудам, как ты, я даже махать рукой теперь не буду.

- Если моя теория верна... - начал было Малыш, но Карлсон уже вылетел в окно.

Малыш увидел, как Карлсон, набирая скорость, рефлекторно дернул правой рукой, но сдержался. Тут его повело в сторону. Он попытался выправиться и снова чуть не махнул правой рукой, но немедленно схватил ее левой и прижал к туловищу. Карлсона повело сильнее, и внезапно развернуло боком к направлению полета. Он сдался и отчаянно замахал рукой, но было поздно. Поток воздуха перевернул его, и, беспорядочно кувыркаясь, Карлсон полетел вниз.

- Сво-о-о-о-о-о-о-олочь! - донесся до Малыша последний крик Карлсона, и Малыш увидел, как Карлсон на полной скорости врезался в бетонный столб, прокатился по земле и неподвижно замер, раскинув руки и ноги. Вокруг его головы расплывалось большое кровавое пятно.

Малыш вздохнул и вернулся к книжке. Но ему опять не дали спокойно почитать.

- Малыш! - раздался голос папы. Малыш обернулся.

- Малыш, это ты брал гидродинамику Ландау и Лифшица? - мягко спросил папа, входя в комнату. - Она стояла на полке и закрывала собой пятно на обоях, а теперь ее нету.

- Это я, я положил ее на тумбочку, - прошептал Малыш. - Мне было не дотянуться, чтобы поставить ее обратно на полку.

- Малыш, Малыш. - Папа ласково потрепал Малыша по голове. - Ну зачем ты берешь такие книжки? Все равно ты до них еще не дорос! И картинок в ней почти нету.

- Все равно я ничего не понял, - соврал Малыш.

- Конечно, не понял. Ведь для этого надо много учиться, вначале в школе, потом в институте - а ты пока еще только в первом классе. Лучше посмотри, кто к тебе пришел, - сказал папа, пропуская в дверь Кристера и Гуниллу, друзей Малыша.

- Кристер! Гунилла! - радостно крикнул Малыш. - Ужасно рад вас видеть!

Папа с нежностью посмотрел на Малыша и тихонько вышел.

- Малыш! - сказал Кристер, протягивая Малышу какой-то сверток. - Мы поздравляем тебя с днем рождения и хотим подарить тебе эту камеру Вильсона.

- Камеру Вильсона? - Глаза Малыша засияли. - Вот здорово! Давно о ней мечтал! А какой у нее коэффициент перенасыщения пара?

Малыш искренне обрадовался, но все равно Кристер уловил печальные нотки в его голосе.

- Что случилось, Малыш? - спросил он. - Ты чем-то расстроен?

Малыш тяжело вздохнул и с тоской закрыл книжку "Занимательная вивисекция", заложив ее закладкой.

- Собаку мне не подарили...

URL

18:54

- У него нет сердца.

Так говорили о нем все. Кто знал его лично или понаслышке, кто жил по соседству или был его подчиненным. И с этой фразой соглашались все. У него не было сердца. Он был красив, как красив айсберг, его бледно-голубые глаза были как две льдинки, в его волосах проскакивали серебреные нити, а его голос походил на зимнюю вьюгу. Природа наделила его всем… но забыла о самом важном… о том, что делает человеком – о сердце. В его душе царила вечная зима. Его сердце ни разу не билось учащенно, всегда придерживаясь размеренного ритма. Его не трогала красота окружающего мира, ему было чуждо сострадание, дружба… любовь? А он и не знал такого слова. И презирал всех, кто безрассудно окунался в это чувство. Впрочем, он презирал всех без исключения. Никто не смог перешагнуть ту черту, где начиналось его уважение. Он был богат и на пьедестал своей жизни поставил работу и деньги. Ничто так не радовало его, как годовые отчеты, в которых он видел свое могущество. «Деньги правят и людьми, и миром. Нет ничего, что нельзя купить» - эти слова заключали в себе его мировоззрение, и всю свою жизнь он придерживался их. Покупал и продавал всё и всех. И чувствовал себя при этом прекрасно.

И вот в один осенний холодный день, когда уже зарядили дожди, северный ветер продувал до костей, и на улицах было совсем мало прохожих, он сидел в баре с неизменным стаканом виски и наблюдал за сценой, где танцевали хорошенькие девушки. Они двигались с грацией и так легко, что создавалось впечатление, что они и вовсе летают. Со свойственным ему равнодушием он смотрел на них и подсчитывал в уме, сколько же ему надо будет заплатить, чтобы уговорить хозяина продать этот бар. Он уже давно присматривался к нему и решил, что обязательно купит его и перестроит в ресторан. Бар этот стоял здесь уже лет 10 и никогда не приносил хозяину большой прибыли, мебель уже обветшала, да и общий вид оставлял желать лучшего. Но тут всегда играла музыка, танцевали симпатичные девушки и подавали неплохое виски. И этот бар был единственной отрадой его престарелого владельца. Всё это он знал. И знал, что если чуть надавить и предложить 2% от прибыли, то старик согласится. Ведь у него еще есть дочь, о которой нужно заботиться. Это будет выгодная сделка для обоих. Так он думал, попивая виски, когда на сцене появилась еще одна танцовщица. Ее фигурка была миниатюрной, она порхала по сцене, как бабочка. Ее рыжие волосы развивались и пылали огнем в неярком освещении сцены. Она двигалась с уверенностью и неописуемой живостью. В каждом ее движение горел огонь жизни, ее улыбка искрилась радостью. Она танцевала, забыв обо всем на свете, отдав всю себя танцу. И вот эта девушка впервые в жизни заставила его сердце сбиться с привычного ритма. Это случилось всего на минуту, но случилось! Его бледно-голубые глаза впились в нее, как будто вмиг хотели высосать всю ее энергию. Девушка закончила танцевать, зал разразился аплодисментами – она была тут любимицей. Она еще раз поклонилась… и на миг встретилась с его глазами. Его взгляд был холодными, сосредоточенным и оценивающим. По ее коже пробежали мурашки, но она выдержала этот взгляд, в ее карих глазах все еще горел огонь танца, и скрылась за кулисами. Весь оставшийся вечер он думал о ней и ждал, когда же она появится вновь. Но она не появлялась и, не выдержав, он обратился к бармену:

- Послушай-ка, а кто была та рыжеволосая девушка, что не так давно танцевала?

Бармен, веселый малый, подмигнул и, смеясь, ответил:

- Что, по душе пришлась? Ох, огненная девчонка! Это дочка хозяина, она иногда тут танцует.

«Значит, дочка хозяина, - размышлял он, допивая виски. – Что-то в ней есть…»

А девушка в своей гримерке, рассказывала подругам о странном человеке.

- Ууууу! Он так на меня смотрел! Такой взгляд, что сможет превратить в лед даже солнце! У меня даже мурашки по коже пошли, честно! А глаза… глаза такие, бледно-голубые, будто и вовсе бесцветные и в них такой холод…

Она повела плечами, отгоняя призрак. Подруги засмеялись:

- Еще один твой ярый поклонник! Не бойся, твой огонь даже вьюга не потушит!

Они разошлись по домам, но ее еще долго преследовал взгляд этих бледно-голубых глаз…

На следующий день он одевался тщательнее обычного. Он хотел поговорить с хозяином того бара и… может ему еще раз удастся увидеть его дочку. Невероятно, но эта девушка не выходила у него из головы. Он был далек от слова «влюбленность»… просто в ней было что-то. Что-то, что заставило такого человека, как он обратить на нее внимание. Просто в ней было то, что напрочь отсутствовало в нем – сердце, полное огня жизни и любви.

Он поднялся на второй этаж бара, где был кабинет владельца. Пол жалобно скрипел под его ногами. Он отворил дверь, и тень пренебрежения пробежала по его лицу. Кабинет был скудно обставлен, и всё вокруг говорило скорее о нужде, нежели о богатстве. Но он быстро справился с этим, и его лицо приняло обычное непроницаемое выражение делового человека. За столом сидел плотно сложенный мужчина около 60, с седыми волосами, он хмурил брови над отчетами из бара и не сразу заметил вошедшего. Его гость слегка покашлял, и мужчина оторвал голову от бумаг:

«У нее такие же глаза», - мелькнула мысль. Темные глаза хозяина бара осматривали его настороженно, как будто уже знали, какую опасность таит в себе этот человек в шикарном костюме и бледно-голубыми глазами. Он поднялся на встречу и крепко пожал его руку:

- Я и не ждал вас сегодня. Присаживайтесь. Простите, у меня тут не совсем порядок, отчеты не сходятся, - он отчаянно махнул рукой в сторону бумаг и тяжело опустился в кресло. – Может что-то выпьете?

- Нет, благодарю, - он уже знал, что выиграет. Заставит этого несчастного расстаться с единственной отрадой его старости. Пожалуй, он даже лучше владельца знал все финансовые отчеты бара, знал, сколько поставляется выпивки и во сколько это обходится, знал, сколько платят персоналу… он всегда тщательно готовился к таким делам.

Он завел разговор своим обычным, чуть высокомерным тоном, он разложил всё по полочкам: и теперешние заработки и долги, и что бар долго не протянет и какой будет здесь ресторан и что 2% хватит ему на всю старость, пусть только назовет цену. Старик молча слушал и становился всё мрачнее. Этот бар был его отдушиной, всю свою жизнь он вложил в него.

- Не могу я его продать, мистер, - он обвел взглядом небольшую комнату. – Если я его продам, я продам и свое сердце, а оно не продается.

Легкая досада отразилась на его лице. Что ж… может предложить 3%? Он не верил, что что-то в этом мире нельзя купить. А сердце и подавно. Он смерил старика взглядом и открыл было рот, но тут в комнату с грацией кошки вошла девушка:

- Папа, там приехали поставщики… - она увидела вчерашнего посетителя, и улыбка исчезла с ее лица. Она посмотрела на хмурого отца, на холодную величавость гостя и ее юное сердечко заподозрило неладное. Старик повернулся к дочери, и в его глазах отразилась вся безмерная любовь к этому созданию:

- Милая, я сейчас спущусь.

Девушка улыбнулась отцу, и слегка кивнув гостю, скрылась за дверью. Старик встал и протянул руку:

- Простите, но мой бар не продается. Поищите другой.

Он встал и не подал руки. Он был слегка зол. Всё не вышло с первого раза. Да еще и эта девчонка…

- У Вас милая дочь, - произнес он, и казалось, воздух вокруг стал холоднее. – И танцует красиво. Жаль будет, если Вы разоритесь, а ее оставите ни с чем. Я предлагаю Вам более, чем выгодные условия. Подумайте.

Он еще раз посмотрел на протянутую руку, вложил в нее свою визитную карточку и вышел из кабинета. Старик тяжело опустился в кресло и схватился за голову. Этот человек прав, его бар скоро не будет приносить прибыли. А его девочка…

- Папа, что хотел этот человек? – Она вошла тихо и обняла отца. Ее сердце было полно любви к отцу, и его страдания доставляли ей боль. Она готова была сделать всё, чтобы ее отец – некогда цветущий и полный сил – снова почувствовал крепкую почву под ногами.

- Ничего, милая…ничего. Я разберусь. Пойдем, мне надо решить кое-какие вопросы.

Он поднялся с помощью дочери, спустился вниз и заговорил с приехавшими людьми. Но она знала, что эти разговоры сведутся лишь к очередным просьбам об отсрочке оплаты. Какой же несчастной делали ее неудачи отца! А этот человек… что же ему надо? У него такие холодные глаза…

А он пришел домой в более хорошем расположении духа, нежели ушел из бара. Его мысли были кристально ясны. Он все равно добьется своего. Пара звонков и кредиторы этого полоумного старикашки взбесятся. Он имеет связи, деньги и влияние. А эта девушка… он вспомнил ее танец и тот взгляд, который она сегодня на него бросила. Взгляд, полный недоверия. Что ж… он сможет и ее завоевать. Это будет даже интересно. Так или иначе, а будет, как он решил.

Шли дни, недели, месяцы. Осень сменилась зимой, и стало совсем холодно. Он стал время от времени посещать бар и смотреть, как она танцует. Он пожирал ее глазами, и каждый раз посылал ей огромный букет алых, как кровь, роз. Но она избегала его. Она чувствовала в нем опасность для себя, ее пугал этот человек и его отношение к ней. Она видела, что отец с каждый днем всё больше падал духом и стал закрываться в кабинете с бутылкой виски. Дела бара шли всё хуже, кредиторы, как стая голодных волков, осаждали ее отца… еще чуть-чуть и настанет конец… еще чуть-чуть…

И она не выдержала. Она не смогла больше наблюдать, как мучается ее отец, находясь на краю бездны. Как-то пробравшись в его кабинет, когда он мирно спал в кресле, она нашла визитку и, поцеловав отца, поехала в его офис. Было что-то трогательное в этой девушке, осмелившейся бросить вызов судьбе. Ее карие глаза были полны решимости. Она сжимала маленькие кулачки, стараясь придать себе храбрости. Он встретил ее тем же взглядом, от которого у нее замирало сердце и казалось, всё вокруг превращалось в лед. Он знал, зачем она пришла. Он дождался. Он улыбнулся победоносной улыбкой и предложил ей сесть. Ее голос был похож на песню ручейка, она избегала его взгляда, опасаясь, что не сможет сказать и слова. Она просила об отце, чтобы он не лишал его последней радости, чтобы пожалел, если у него есть сердце… но как же глубоко она ошибалась, обращаясь к его сердцу. У него не было сердца. Сотни людей так же сидели на ее месте и просили о пощаде у человека, который не знает этого слова. Он смотрел на ее крохотную фигурку, хорошее личико и… и понял, что хочет ею обладать. Хочет заморозить этот огонь жизни, живший в ней и навсегда подчинить себе. И он сделал ей предложение. Он говорил, что ему вовсе не нужен бар ее отца, ему нужна она, он давно это понял. Он сделает для нее всё…

- Я люблю Вас… - эти слова прозвучали как приговор. Он никогда не произносил слов любви, питая к ним отвращение, но знал, что их принято говорить, предлагая выйти замуж. Но в этих словах не были и толики нежности и теплоты.

Она всё поняла… у ее отца нет другого выхода, всё зависит от этого человека. А он хочет ее. Она закрыла лицо руками, отдаваясь внезапно нахлынувшему чувству отчаянья и безысходности. Она плакала, сидя перед ним. А он смотрел на нее, предвкушая обладание этой энергией, что жила в ней. Он был нечувствителен к женским слезам. Впрочем, он ни к чему не был чувствителен. Он просто методично добивался своего. И вот он у цели. Он чувствовал себя победителем, и его бледно-голубые глаза горели холодным пламенем. Она встала, справившись со своей слабостью. Извинилась за слезы и сказала, что ей нужно подумать. Что ж… у нее есть время, но не так много, благодушно отвечал он и на прощанье поцеловал ей руку. Этот поцелуй обжег ее своим холодом, она поспешила отдернуть руку и уйти от этого человека. У него нет сердца, правду говорили люди…если она не согласится выйти за него замуж, он уничтожит ее отца и ее. И сделает это так же легко, как посылал ей букеты роз. Какой несчастной она себя чувствовала, возвращаясь домой! Она прошла в комнату отца и застала его, сгорбленным над бумагами и порядком пьяным. Он уже готов был опустить руки, каждый день заливая неудачи виски. Дочь, как обычно, обняла и поцеловала отца, но сколько было нежности и любви в этом бесхитростным поступке. Старик очнулся и стал лепетать, что она его последняя радость, он всё сделает ради нее, он плакал на руках у дочери. И она плакала вместе с ним. Он оплакивал себя и свою неудавшуюся жизнь, а она оплакивала себя. Она скрасит его старость. Она не допустит, чтобы он стал банкротом. Она принесет себя в жертву ради него. Неважно, что будет с ней, она всё решила. Отец через некоторое время успокоился и заснул, она встала, вытерла непослушные слезы. Укрыла отца одеялом и прошептала:

- Всё будет хорошо, папочка…

Всю ночь она лежала без сна. Какой же мучительно долгой показалась ей эта зимняя ночь. Как тоскливо выл за окном ветер, как будто прощаясь с ней. Как кружила вьюга, засыпая снегом улицы и дома. Как горько было ей… она совсем молода и полна жизни. А в этом человеке нет ничего живого. У него нет сердца… его душа была похожа на ту вьюгу, царившую за окном. Первые несмелые лучики солнца застали ее бодрствующей. Но она все решила. Она выйдет замуж…

…свадьба была пышной, как и полагается человеку с его положением. Невеста очаровательна и молода. Деловые партнеры удивлялись, что же такая девушка могла найти в нем, ее отец до сих пор не верил в происходящее, да и она сама была далека от столь знаменательного события в ее жизни! А он был счастлив. Если человек без сердца может испытывать счастье. Его глаза блестели – он был победителем. Теперь она принадлежит ему… а ее отец, ну что ж… он даст ему денег – пусть пока обновит свой бар. Но он уже стар, долго не протянет, и тогда можно будет открыть ресторан. Так он и размышлял, танцуя первый танец с красавицей-женой. Они были похожи, как лёд бывает похож на пламя, в ее душе светило летнее солнце, а в его – царили северные ветра.

Ее душа была живой и тянулась ко всему прекрасному. Она восхищалась многообразием природы, ее сердце любило всё, что могло радовать глаз. Она любила создавать красоту, ведь так приятно дарить людям частичку чего-то столь необыкновенного. Она делала великолепные букеты из цветов, и он подарил ей цветочный магазин. Она немного рисовала, и он нанимал для нее лучших учителей. Он возил ее за границу. Но там, где ее душа откликалась на красоту, и глаза загорались ярким блеском, он видел лишь заурядный пейзаж и торопился вернуться к делам. Она умела организовать любое торжество, и всегда была отличной хозяйкой. Он не стеснял ее ни в чем. Он одевал ее в лучших магазинах, возил на званные вечера. Она всем нравилась, ему завидовали. И да, он был горд этим. Он сделал выгодное вложение денег.

А еще она жила танцем… в нем выражалась ее душа. Но он запретил ей танцевать на сцене, ведь она теперь его жена. Часто он просил ее станцевать для него. Он любил смотреть, как она танцует, и не мог нарадоваться, что она принадлежит ему, как какие-нибудь акции крупной компании. Но вскоре она перестала танцевать. Что-то в ней умерло… или он заморозил в ней то жгучее желание, что заставляло ее кружиться в ритм музыки. Нет, она его не ненавидела. Она даже пыталась его полюбить. Искала что-то такое, за что могла бы зацепиться и полюбить этого человека. Искала сердце и живую душу… но находила везде лишь непроницаемый взгляд бледно-голубых взгляд и холод. Она могла бы жить в детях, но детей у них не было. Близость с ним напоминала ей ныряние в холодную прорубь… и всё же она его не ненавидела, может, она его даже жалела. Ведь он стольким не мог наслаждаться…для этого нужно было чуткое к прекрасному сердце. А у него его просто не было. Она часами бродила по саду, собирая цветы, делая букеты, наслаждаясь красотой природы… и чувствовала себя совсем несчастной. Запертой, скованной, поверженной…

Ей было одиноко… одиноко в этом огромном шикарном доме, одиноко на званных вечерах. Ее сердечко нуждалось в любви и заботе, но в его бледно-голубых глазах этого не было. Как будто сама зима смотрела на нее, и она чувствовала, как и ее душа покрывается слоем льда. А он этого не замечал, считая свой брак идеальным. Она не слышала от него добрых слов, когда в них нуждалась, она плакала ночью в подушку, страдая, желая тепла и встречая лишь холод…

Ее отец прожил всего 3 года… он так и не смог оправиться после того, как любимая дочка вышла замуж. В глубине души он знал, что она принесла себя в жертву ради него, хотя и не мог с этим согласится. Он видел, как она, такая живая и энергичная, медленно проживала свою молодость с этим человеком. Но он ничего не мог дать своей девочке…и отцовское сердце не выдержало. Какими искренними и горькими слезами умывалась ее сердечко. Как безутешно было ее горе. Ведь порвалась ниточка, дававшая ей силы к жизни. А он… он спустя 2 месяца после смерти старика, переоборудовал бар в ресторан. Пожалуй, она смогла простить ему всё – и разорение отца, и замужество, и холодное отношение к ней… но не смогла простить то, что он так легко уничтожил дело всей жизни ее отца. Он не спрашивал ее, просто сделал всё быстро и по-своему. Как делал всегда…

Однажды он вернулся с работы и застал ее сидящей на диване в самом уголке. Волосы скрывали ее лицо, но плечи вздрагивали. Она плакала. И ему вдруг показалось, что он никогда и не обладал ею. Что она и сейчас так же далека от него, как и тогда. Что 3 года совместной жизни не приблизили ее ни на шаг. Он подавил в себе легкое раздражение, и тут она подняла на него глаза… те же карие глаза, но полные слез. В них уже не было того огонька безудержной энергии и жизни. Они стали глубже и печальнее.

- Отпусти меня… - прошептала она. Ее голос был так тих, а в глазах была такая грусть, что он чуть было не поддался. Но чувство собственника взяло вверх и бросив сердито «Что за вздор! Ты моя жена!», он развернулся и пошел к себе в кабинет. А она осталась одна в уголке дивана… и это была уже лишь тень от прежней ее. Тень, которая скоро исчезнет.

Она медленно угасла. Как гаснет пламя свечи, под холодным ветром, как гибнет цветок, не получающий воды, как исчезает день, сменяясь темнотой, как умирает душа, лишенная жажды к жизни…

- По крайней мере, остался ресторан, а цветочный магазин на неделе продам, в нем нет нужды… - думал он на ее похоронах. Его сердце не вздрогнуло, когда ее гроб засыпали землей. Он вернулся домой и углубился в годовые отчеты.

У него не было сердца…

@музыка: тату-я твоя не первая

URL

суббота, 17 сентября 2005

22:00

меня это очень зацепило...

Пятница. Вечер. Ты за рулем своей машины (что это за машина?)

С тобой в машине только четыре человека ( кто они?)

И вот вы едете, и отрываетесь под музыку ( какую песню вы слушаете?)

И вот ты… в своей машине отрываешься под музыку, с четверыми друзьями

И вдруг какой-то придурок врезается в вас на своей тачке!

И вы улетаете с дороги, потеряв управление…

Вы ударяетесь в столб, и машина переворачивается на крышу.

И вот ты лежишь там и плачешь…

Потому что тебе очень больно…

Но ты ничего не слышишь - только тишину…

тишину …

тишину …

тишину …

Ты пытаешься докричаться до своих друзей…

Но тебе так больно…

Что слова просто не выходят…

Ты там всего две минуты…

Но тебе кажется что целый час…

И наконец ты что-то слышишь…

Ты слышишь сирену скорой помощи…

И ты лежишь в машине, думая…

о семье …

друзьях …

учебе …

каникулах …

старых друзьях …

прошлых любовниках …

И ты молишься за тех кто был с тобой в машине и за себя…

Парамедики достают тебя из машины…

Носилки…

Скорая…

А ты ничего не видишь и не слышишь… ты один…

И не можешь связаться с остальными, кто был с тобой в машине…

И ты думаешь…

Я умру?

А где мои друзья?

Что со мной будет?

И что со всеми случилось?

Они все умерли…

ВСЕ кто был с тобой в машине – умерли!!!

Их больше нет!!!

Ты никогда больше их не увидишь…

А что касается тебя...

Ты тоже умер…

Погоди! Мы же всего лишь придумали все это… да?

А что если бы это случилось?

На самом деле случилось с тобой?

Подумай...

Та машина была ПОСЛЕДНЕЙ машиной… в которой ты ехал…

Те люди были ПОСЛЕДНИМИ людьми кого ты видел…

Ты правильно их выбрал? Или может лучше пусть там были бы другие люди?

Та песня была ПОСЛЕДНЕЙ песней, которую ты слышал…

Тебе не нужен еще один шанс, сказать нужным людям, что ты их любишь?

Тебе не хочется сказать родственникам еще один последний раз, что ты их любишь?

Тебе не хочется поцеловать еще кого-то последний раз?

Тебе не хочется еще один раз обнять друзей?

Тебе не нужен еще один шанс?

Он у тебя еще есть!

Этого не случилось с тобой…

Но подумай о тех, с кем это случилось…

Когда кто-то скажет, что любит тебя…

Подумай об этом

И действительно имей это в виду когда говоришь "люблю" другим.

(с)

@музыка: мальчишник-последний раз

URL

18:22

Я не люблю фатального исхода,

От жизни никогда не устаю.

Я не люблю любое время года,

Когда веселых песен не пою.

Я не люблю холодного цинизма,

В восторженность не верю, и еще -

Когда чужой читает мои письма,

Заглядывая через плечо.

Я не люблю, когда наполовину

Или когда прервали разговор.

Я не люблю, когда стреляют в спину,

Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетен в виде версий,

Червей сомненья, почестей в иглу,

Или - когда все время против шерсти,

Или - когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,

Уж лучше пусть откажут тормоза.

Досадно мне, коль слово «честь» забыто

И коль в чести наветы за глаза...

...Я не люблю себя, когда я трушу,

И не люблю, когда невинных бьют.

Я не люблю, когда мне лезут в душу,

Тем более - когда в нее плюют...

***

Жила на белом свете волчья стая

В краю степном, холодном и пустом.

Пришли чужие, всех перестреляли

И в этом месте выстроили дом.

Одна осталась серая волчица.

На первый взгляд ей очень повезло:

Она сумела от беды укрыться

И выжить, не погибнуть, всем назло.

Все в доме спят, давно погасли окна.

И в лунном свете слышен волчий вой.

Нет больше стаи, лишь асфальт и стекла,

И ей невыносимо быть одной.

В глазах людей лишь ненависть и злоба.

Весь мир в нее прицелиться готов.

…А из ее детей, живых и теплых,

Нашили люди шапок и унтов.

Не говорите мне, что люди - звери.

Ведь зверь не может столь жестоким быть.

Не знает хищник ненависти к жертве,

Он просто хочет стаю накормить.

А я хочу напиться и забыться.

Мой телефон молчит, и в дверь не постучат.

Я чувствую себя степной волчицей,

Лишившейся и дома, и волчат.

И если вдруг однажды темной ночью

Ты в тишине услышишь волчий вой,

То знай, я по тебе скучаю очень.

Мне так невыносимо быть одной.

@музыка: тату-я твоя не первая

URL

четверг, 15 сентября 2005

15:34

Медведь был безобразным, косолапым и грязным животным. Однако добрее его не было никого во всем лесу. Hо звери замечали только его внешность, на что Медведь жутко обижался, ловил их и жестоко избивал ногами. Поэтому звери его не любили. Хотя он был очень добрым. И веселым. Он любил задорные шутки. За эти шутки звери его скоро жутко возненавидели и били. Да, трудно быть на свете добрым и веселым.

Волк был тоже безобразным и грязным. И еще он был очень злым и жестоким. Hо звери не испытывали к нему ненависти и не били. Потому, что Волк умер еще в раннем детстве. Потому, что Медведь родился раньше Волка. Да, хорошо, когда Добро побеждает Зло.

Заяц тоже был злым и жестоким. И грязным. И еще он был трусливым. Гадостей Заяц никому никогда не делал. Потому, что боялся. Hо его все равно сильно били. Потому, что Зло всегда должно быть наказано.

И Дятел тоже был злым и жестоким. Он не бил зверей, потому, что у него не было рук. Поэтому, он вымещал свою злость на деревьях. Его не били. Потому, что не могли дотянуться. Однажды его придавило насмерть упавшее дерево. Поговаривали, что оно отомстило. После этого звери целый месяц боялись мочиться на деревья. Они мочились на Зайца. Заяц простудился и умер. Всем было ясно, что во всем был виноват Дятел. Hо его не тронули. Поскольку не смогли выковырять из-под упавшего дерева. Да, Зло иногда остается безнаказанным.

Крот был маленьким и слепым. Он не был злым. Он просто хорошо делал свое дело. Это он подъел дерево, которое упало на дятла. Об этом никто не узнал, и поэтому его не избили. Его вообще били редко. Чаще пугали. Hо его было очень трудно испугать, потому что он был слепой и не видел, что его пугают. Когда не удавалось испугать Крота, звери очень огорчались. И били Медведя. Потому, что им было очень обидно. Однажды Медведь тоже захотел испугать Крота. Hо Крот не испугался. Потому, что Медведь его убил. Hечаянно. Просто Медведь был очень неуклюжим. И звери его очень сильно избили. Даже, несмотря на то, что Медведь сказал, что пошутил. Плохо, когда твои шутки никто не понимает.

Лиса была очень хитрой. Она могла запросто обхитрить кого угодно. Когда ей это удавалось, то ее не били. Hо иногда ей не везло. И ее били. Били всем лесом. И она уже не могла кого-нибудь обхитрить. Потому, что очень трудно кого-нибудь обхитрить, когда тебя бьют. Однажды ее избили до смерти. Да, жилда всегда на правду выйдет.

Кабан был большой, сильный и страшный. Его все очень боялись. И поэтому его били только всем лесом. Или просто кидали в него камнями. Кабан этого очень не любил. И однажды ночью он спрятал все камни в лесу. За это его очень сильно избили. Больше Кабан никогда не прятал камни. Воистину говорят - время собирать камни и время их не трогать никогда.

Козел не был ни злым, ни добрым. Он был просто Козел. Он часто козлил. И его боялись бить. И он своим козловством всех достал. И тогда его избили до смерти. Потому, что иначе он бы умер от старости. Когда-нибудь. Когда Козел умер, Медведь сильно плакал. Потому, что он в тайне любил Козла. Да, любовь зла, полюбишь и Козла.

Ежик был маленький и колючий. Он кололся. Он не был злым, он кололся по своей природе. Из-за этого его били только в живот. Ежик этого не любил и стал бриться наголо. И тогда его стали бить как всех. Да, очень трудно быть не таким как все.

Скунс был почти таким, как Заяц. Hо только очень вонючим. Он плохо пахнул. Его били только в полиэтиленовом пакете. Тогда запах был не такой сильный. Однажды у Скунса был день рождения. Он пригласил всех зверей, потому, что был жадным и любил подарки. И звери подарили ему новый полиэтиленовый пакет. И сильно избили до потери сознания. И Скунс задохнулся в пакете. Так его и похоронили. В пакете. В Очень Дальнем Лесу. Потому, что мертвый Скунс вонял еще сильнее. Потом пришли жители Очень Дальнего Леса и в сех сильно избили. Им не понравился запах мертвого Скунса. Да, с соседями надо жить в мире.

Хомяк был тоже очень жадным. И богатым. Если бы он делился своим богатством, его бы били не так сильно. Hо он был очень жадным. За это его били сильно. И ему все равно приходилось делиться. И он горько плакал. Да, богатые тоже плачут.

Лев был царь зверей. Он правил лесом. Царей бить не положено. Это закон. Hо звери давно забили на закон. Звери били и льва. Hи за что. Потому, что так уж здесь повелось. Мораль: А зори здесь тихие...

В лесу так же жила обезьяна, она была слабоумной и красножопой, поэтому её били часто, так как не любили разноцветных. Ей это очень не нравилось, но она об этом долго не задумывалась. Один раз когда она была ещё маленькой, лиса обхитрила её и посадила на горячие угли, обезьяна сильно обожгла попу и не ходила поэтому в школу, поэтому стала тупой и красножопой. Да трудно быть панком в лесу...

В лесу жил ещё филин, он был очень мудрым, звери его уважали и ходили с ним советоваться, но обычно били после этого, так как филин был глух и зверям не нравилось что он всегда переспрашивал. Да, ему было сложно жить на одном дереве с дятлом и он оглох от стука. Он то и подсказал кроту подкопать дерево. Так как он был глух, он не услышал как тоже дерево падало на него. Hе рой другому яму...

В лесу жила лягушка, она была противная зелёная, её не любили, поэтому и били. Hо так как она была очень противной и скользкой, и также была вся в бородавках и экземах, никто не решался ударить её первой. Поэтому её били трупом скунса, завернув его в двойной полиэтиленовый пакет. Даже в нашем лесу функционирует система Ресайклинг - повторное использование материалов, неразлагающихся в почве.

У лягушки была единственная подружка - её племянница жаба. Жаба была очень толстой и вонючей. Она была очень дружелюбной и хотела со всеми дружить, но те, к кому она дотрагивалась, сразу же получали экземы и всю свою жизнь гнили заживо. Именно так стала лягушка такой зелёной и противной. Все звери избегали жабу, и она была единственной кого в лесу, не били. В неё только плевали, или мочились в пруд, где она жила. Вот так всегда в лесу, звери смотрят только на внешность, а душа им неинтересна, на то они и звери...

Особенно проявил себя в оплёвывании жабы верблюд. Он был очень большим и никому не нравился. В его лесу была война, и он иммигрировал в наш лес, он был другим и поэтому не нравился. Даже медведь делал очень злые шутки над ним. Медведь одел каску и обвязался в зелёное полотенце, выбежал на верблюда с криком "за Аллаха, священная война!" и избил его почти до смерти. Когда верблюд всё-таки зимой вылечился, он поклялся мстить всему зелёному: он затоптал лягушку (части её до сих пор можно найти на его задних копытах), и заплевал жабу. Так как все звери этих зелёных не любили, верблюд очень понравился всем в лесу, он даже получил прописку. Hо когда весной стали распускаться листья, верблюд стал валить деревья, за что его заклевал воробей.

Только воробей любил и мстил за деревья, это он сказал дятлу быть под нужным деревом. Воробей был добрым, но для деревьев он делал всё, он погиб позже подставив своё тело под зубья бензопилы дровосека. Звери очень горевали и съели дровосека, так как воробей был патриот...

Еще в лесу жил Хакер Пупкин. Он с малых лет жил среди животных, поэтому его не били. Его кормили листочками и ягодками, а Пупкину это не нравилось и он бил зверей ночью, когда они спят. Ведь если бы он бил днем, то звери поняли, что он не Маугли. Hо однажды, он избил жабу и сгнил. Звери всё-таки поняли, что он не Маугли, так как Маугли бессмертен. Поэтому они очень долго били труп Хакера. Вот так губят молодые таланты.

Также там жил муравей. Он был очень зол на всех и очень мал, поэтому часто кусал зверей, а они не видя, кто их кусает, думали, что это призрак Пупкина. Тогда они принесли в жертву Льва, так как он был царь и должен платить за горе зверей. Hо однажды и муравья поймали. Hе зная, как бить такого маленького, звери женили его на жабе. Они живут счастливо. Hе было бы счастья, да несчастье помогло!

Раньше, когда Лев был жив, в лесу выделялся Тигр. Он никого не боялся и мог избить любого, так как был хорошим другом Льва. Hо после смерти льва, Тигра стал труслив и прятался от зверей. Обычно он прятался в болоте, так как оно было зассано, поэтому звер и туда не ходили. Когда же звери вспоминали о его существовании, они злились, что он прячется, и искали. Искали дружно, всем лесом. Hо не находили: тигр сидел тихо. Правда однажды, когда его снова искали, Тигр не выдержал и завыл. Выл он потому, что увидел, как занимаются любовью муравей с жабой. Страшная картина. Так что его нашли, но никто не решался лезть в болото, чтобы его вытащить. Тогда звери избили Верблюда и заставили лезть. Хоть он и прописался, но все равно не свой. Звери сначала били Тигра по голове ногами, а потом натянули на морду пакет с мертвым скунсом и заставили дышать. Hо он выжил и стал прятаться еще лучше. Да, надо было в детстве Тигру в прятки играть - тренироваться.

Самая добрая в лесу была Антилопа. Hо зверям не нравилось, что её охранят Медведь, который полюбил её, после гибели Козла. А она не любила Медведя. Она любила Тигра, но от того постоянно пахло мочой: бедняга прятался в болоте. Тигр же любил Муравья, так как видел каждый день, что тот вытворяет с Жабой. Муравей же никого не любил. Поэтому Антилопа была одинока и, как могла, отбивалась от приставаний Медведя. Иногда она его била. Hо не сильно, так как была очень доброй. Только до потери сознания.

Hедавно в наш лес прибыла Кенгуру. В её лесу начиналась война. Она услышала, что в этом лесу принимают беженцев и приехала. Сначала звери не поняли смысла ее сумки и били. Били четко: ногами и только по голове. Hо потом, уловив фишку, бить перестали. Стали складывать в сумку мусор, и к вечеру она должна была его съесть. Иногда, правда, когда мусор был особенно невкусный, она вытряхивала его в дупло к Белке.

Вечером в сумку сажали Енота, который давным-давно, наелся радиоактивных отходов и поэтому светился по ночам. Зверям это не нравилось, так как своим свечением он мешал спать. Поэтому вечером они его били, а потом засовывали в сумку к Кенгуру, чтобы он не светился. Утром вытаскивали, били и отпускали до вечера.

Белка ненавидела Кенгуру, но любила Дятла: он сделал ей дупло - home, sweet home. Когда звери находили у Белки мусор, они её били. Звери не любили грязных. Отмазки о том, что этот мусор накидала Кенгуру, звери не слушали, но на всякий случай, били и Кенгуру.

Позже звери обменялись с другим лесом: Тигра на Медведя Гризли. Он был чёрный. А звери не любили цветных. Поэтому Филин организовал партию против черных. Каждый день, после собрания партии, звери ловили Медведя Гризли и били приговаривая: "Получай, черножопый!". Потом партия стала бить и зайца, со словами: "Получай косоглазый!" А. Да, плохо когда расизм.

Звери очень не любили Дикобраза, потому что, когда его бьют, то после этого сначала приходится долго выковыривать иголки из пяток, а потом все долго хромают. Hо не менять же привычный порядок вещей - и тогда Лев назначил Мартышек дежурными по битью Дикобраза, чтобы они по очереди кидали в него камнями и шишками. Камни вышибают из Дикобраза иголки, а это ценный ресурс - ими потом мучают разных других зверей типа Черепахи, просовывая иглы через отверстия в корпусе. Мартышковый конвейер оказался настолько эффективным, что уже через неделю Дикобраз облысел и стал прятаться от дежурных в пруду. Там-то и наступил ему на лицо Бегемот, и лицо у Дикобраза стало плоское-плоское, так что с тех пор бывшего дикобраза зовут Утконос. Отсюда правило: знание = сила

Еще в пруду жил Крокодил, он был как танк - большой, зеленый и плоский. По этой причине звери очень любили его топтать, и особенно усердствовал Лось. Hо однажды он перепутал где у Крокодила какой конец, и стал топтать его по морде. Крокодил зевнул, и количество лосиных ног сократилось вдвое. После этого Лось стал ходить на задних лапах, а потом ему отшибли рога и стали называть Человеком. Отсюда правило: семь раз отмерь, один раз отрежь.

Проблема с Крокодилом стояла по прежнему остро, как зубы последнего. Тогда бить Крокодила добровольно вызвался Выхухоль - маленький склизкий и вонючий зверек, обросший сизой шерстью. Выхухоль заходит Крокодилу в тыл, разбегается, прыгает в воду и подныривает под него. Hикто не знает, что он там под водой вытворяет, но Крокодил от этого начинает вопить писклявым контральто и с позором удирает из пруда. Отсюда правило: все генитальное - просто.

Осенью у зверей начинается обострение политической активности, и тогда Кабан и Медведь ходят с лозунгами типа "Коала - порождение коки и кала", "Иностранный Бегемот сдышал российский кислород" и "Смерть Козлам трудового народа". Мелкие звери прячутся в болото потому что знают, что иначе их быстро загегемонят. Конечно, их и в болоте загегемонят, но может быть не сразу. Отсюда правило: утро вечера мудренее

Бурый Медведь стал слишком стар и не мог уже раскроить одним ударом лапы череп краснозадой Обезьяне. Тогда Обезьяны решили проводить его на заслуженный отдых и стали бить. А Дятел выдолбил из трухлявого пня большой могильный крест с надписью "заслуженный отдых", и его поставили у входа в лес, чтобы чужие звери знали, какие в нашем лесу порядки. Обезьяны поделили меж собой шкуру еще не убитого Медведя (ну не всю конечно, а кто сколько смог отгрызть), и пообещали больше его не бить - за это он написал на самом большом куске шкуры последний царский указ: о назначении новым царем Полярного Медведя. Отсюда правило: старикам одна у нас дорога.

Полярный Медведь получил указ о своем назначении еще до того как медвежья желчь на указе перестала вонять. Hе смотря на это, указ он сразу сожрал так как голодал последние два года и исхудал до полупрозрачности. Он провозгласил себя Верховным Главномедведствующим, и построил всех зверей на опушке. После команды "на 1й 2й рассчитайсь" каждый 2й бил каждого 1го и обратно, в результате чего в живых остался только каждый 3й. Отсюда правило: математика царица всех наук.

Звери напомнили Полярному о болоте, и потом сильно об этом жалели. Болото было самым говняным местом в лесу и страшно воняло, когды туды кого-нибудь кидали (звери кидали друг друга постоянно и на любой почве, но в болото помимо живых зверей скидывались и не очень живые, что и вносило новую струю в уже имеющийся там аромат). Еще сильнее болото воняло, если из него кого-то тянули, особенно если Бегемота. А тянуть было кого, так как в болоте вечно прятались некоторые звери: те кого слишком часто били, и Злодеи. Злодеями называли тех кто кинул кого-то из крутых. Злостными же Злодеями называли тех кто говорил что бить вообще никого не надо. Верховный Главномедведствующий привел зверей на окраину болота и они стали бить болотных. Естественно болотные их избили, так как играли на своем поле. В конце концов (это когда драчующиеся поотрывали друг другу концы), по запаху уже нельзя было понять кто свой а кто болотный. И тогда звери вернулись в лес во главе с Медведем который из белого превратился окончательно в Бурого. Злодеям вышла амнистия, и Злостных Злодеев решено было смешать с дерьмом в следующий раз. Отсюда правило: все там будем.

URL