Письмо самоубийцы
Я сижу в белой ванне с теплой водой,
Я хочу написать, что прощаюсь с тобой
Я хочу рассказать, что любила тебя,
Я так много хочу, только все это зря…
У меня есть секрет – это лезвия сталь.
Я зажала в руке все обиды, как жаль,
Я смотрю на дороги в них живая вода,
Запущу в них металл, перерву провода.
Боже мой, как же страшно, я скоро умру,
Боже мой, это больно? Сгорю я аду!
Ну и вот выход найден, я чувствую кровь.
Боль уходит как кровь, но уйдет ли любовь?
Я сижу в своей ванне, в остывшей крови,
Ты сидишь в моем доме, у закрытой двери…
****
Наступает утро, как ножом по сердцу. Открывая глаза, чувствую, как меня окутывает холодное облако серой пыли. Я не хочу вставать, но о вечном покое не может быть и речи, я не могу забыть... Кажется, что жить осталось немного, и это не жизнь, это пытка, жестокая пытка которую можно прекратить лишь самоубийством. Что тут, что в аду - одно и тоже, фигня.
Я провожу ржавой бритвой по своим венам и вздрагиваю, на белой коже выступают алые следы от холодного поцелуя бритвы. Чувствуется тупая боль, но это лишь кожа, я слизываю эту кровы сухим языком, и треснувшие губы стали мокрыми от крови. В глазах проплыли эпизоды моей короткой жизни: бледные лица, мутные глаза, дьявольские усмешки. На секунду я подумал отступить, нет, НЕТ! Нет пути назад. В этой жизни я ничего не сделал, зачем же она нужна, если в ней только боль, душевная боль. Единственное, зачем живёт человек это ради боли, которая называется любовь... И я попал в это мясорубку, но сегодня утром всё закончится, я, поднимая высоко бритву, и наношу глубокую рану на запястье.
Потекла кровь, горячая, как лава начала струиться и стекать по руке в низ. Вот уже скоро, холодеют кончики пальцев, ноги, нос, уши. В голове какой-то бред, я покидаю...
Открывая глаза… Странно, что же было вчера? Ах, ванная, бритва, кровь. Но почему же вместо серого неба ада я вижу белый потолок? Посмотрев на право, я увидел белого ангела, точнее это была она, посмотрела на меня и улыбнулась, потом подошла и поправила подушку… «медсестра», понял я. Посмотрел на лево, и онемел, сейчас мне захотелось, жить как никогда, у меня словно выросли крылья. В одну секунду в моей голове произошёл ядерный взрыв и всемирный потоп, мысли вихрем пронеслись по мозгу, и мне стало стыдно. На соседней койке лежал она – мой ангел и из неё по трубочкам лилась кровь в меня. Солёная слеза вдруг скатилась, и на сухом лице остался мокрый след. Я заплакал, заплакал как маленький ребёнок, я понял, как подло я поступил, как эгоистично выглядит мой жест, каким холодным я был в момент самоубийства. Захлёбываясь в слезах, я вновь посмотрел налево – и увидел спокойное лицо спящего ангела, а потом направо – там не было никого. Свинцовое облако покрыла мои глаза, и я отключился вновь.
Приснился мне сон. Там был я и она, мы плыли на лодке по небу, меж облаков, а за нами гнались стая ворон. Я грёб изо всех сил, но вёсла не подчинялись, и я их выкинул и начал грести руками, но это были пустые движения по воздуху.
Я потерял уже всякую надежду на спасение, поднялся и посмотрел грустными глазами на приближающуюся стаю кровожадных ворон. Она встала рядом взяла, меня нежно за руку и мы прыгнули в бездну…
Вздрогнув, я открыл глаза, на лбу выступили капли холодного пота. Едва очнувшись от посетившего меня ужаса, я поднял голову, но мне не хватило сил долго так простоять, отяжелевшая голова упала на подушку. Я не хотел засыпать, чтобы не видеть этот ужасный сон. Мне вновь стало ужасно плохо. Пессимизм далеко не отступал. Единственное утешение и радость лежало рядом, на соседней койке, я повернул голову, чтобы взглянуть на спокойное лицо, но её уже там не было. Холодным потоком кровь отхлынула от лица, неужели это был сон, иллюзия. Я сжал челюсть, чтобы не заплакать вновь и резким движением повернул голову в противоположную сторону и увидел распятье, кровавое…
Проснулся я аж на второй день, я проспал целую спокойную ночь, первая, наверное, после многих месяцев мученья кошмарами. Мне разрешили даже встать и походить, но не долго. Меня мучила жажда, жажда жизни которую я не испытывал никогда. Я думал, что это из-за крови, которую мне перелили, она была слишком горяча для моих вен.
Я боялся встретиться со своим спасителем, но одновременно я горел от нетерпенья узнать, что же случилось после моего неудачного самоубийства! Я не решался ни у кого спрашивать, мне было стыдно.
Целый день я провел, раздумывая над вопросом который так глубоко впился в мой мозг, как заноза, от которой нельзя избавиться. Гильотина…
Наконец-то меня выпустили. После пыток у разных психологов моя слабая нервная система еле выдерживала, спасала лишь музыка, могучий великий русский рок. Старый магнитофон и пара кассет стали моими лучшими друзьями на долгий период заточения в больнице, да, да, именно заточения, так как мне ничего не разрешали, особенно пользоваться колюще-режущими предметами. Лучше бы я повесился, легче было бы.
Снова началась боль, нестерпимая боль – болела душа. Ведь внутри меня жизнь давно перестала бить ключом. Я похож на пучок эмоций.
В день выписки из больницы, я с радостью заметил какая плохая погода на дворе: моросит, тучи окутали Солнце своими объятиями, листья ложились под ноги как рабы – моя любимая погода! Я пошёл гулять в парк, хлюпая по лужам. Запах сырости и осени успокаивал, и я был зол на свой плеер, потому что музыка в нём не совпадала с погодой и настроением. Я его выключил, спокойные монотонные звуки капающей воды успокаивали заржавевшие раны.
Вдали на скамейке я увидел знакомый тёмный силуэт, и вздрогнул. Все жилы напряглись как струна, кровь начала пульсировать всё сильней и сильней, уши накалились, а в глаза ударил жёлтый дым. Ноги, руки не слушались, а от былого спокойствия не осталось и следа. Я медленно как в замедленном кино подошёл и сел рядом, не говоря ни слова. Она тоже промолчала. Я понял, что разговор должен начать я. Мне стало трудно дышать, мне было душно, туман крепко взял меня за горло и душил. Я не нашёл красивых слов, и сказал тихо-тихо:
- Извини.
Она не ответила. Я больше ничего не ответил, но чувствовал, что этим диалог не должен закончится.
- Спасибо, сказал я ещё тише, не надо было, так заботится обо мне, лучше бы я умер, но все-таки спасибо.
- Зачем ты это сделал?
- Потому что, потому что, затянул я не находя признания, я тебя люблю, но я не достоин, нет, ты для меня слишком хороша. Я сам себе удивился, как это у меня получилось. Её это кажется, тронуло.
- Но почему? Мне кажется, наоборот, что я не достойна такой преданной любви. Слёзы потекли из её красивых глаз.
Я обнял её за плечи. Похоже, мы оба сильно всё запутали, забрались в трудный лабиринт, выбрав самый сложный коридор. Идя по лабиринту, мы не избежали трудностей.
- Мне кажется, мы запутались. Я предложил бы пойти и выпить.
Утро 20** года в городе N. По парку гуляют пары с колясками, маленькие дети играются, старики и старушки сидят на лавочках. На отдалённой скамейке сидит молодой человек и слушает музыку. На запястье правой руки виден длинный розовый шрам. Рядом на скамейке лежит миленький букетик цветов. Вдруг к нему подходит девушка в сарафанчике, он улыбается, встаёт и протягивает букет своей подруге, и получил в ответ жаркий поцелуй. После минутки раздумывания они медленно пошли вдоль парка.
****
Прости
Пишу письмо. Последнее письмо тебе.
- Я прощаюсь с тобой, мой малыш.
Нет, не так:
- Прости, я безумно люблю тебя, но мы не можем больше быть вместе. Нет, нет и нет. Сухо и эгоистично. О, Боже, как это трудно. Как объяснить тебе, что я люблю тебя? Сказать, что я мечтаю просыпаться каждое утро, вдыхая аромат твоего тела. Потягиваться, улыбаясь. Проводить рукой по твоим шелковистым волосам. Прикасаться к твоей бархатистой щеке. Ласкать нежный изгиб плеча..
Почему я не могу собрать свои скачущие мысли и не рассказать тебе, как я обожаю твои губы. Я знаю, что когда ты наблюдаешь за мной в постели, ты чуть прикусываешь губу. Боже, как это меня заводит.
Меня возбуждает в тебе все. Твоя странная, необычная походка. Порой летящая, а чаще свободная, нет, кажущаяся свободной и независимой. Ведь именно такой ты хочешь быть для всех. Что творится в твоей душе? Только ты знаешь об этом. Мне позволено лишь догадываться. Я молча ищу. Изучаю твои мысли.
Малыш, как же тебе одиноко. Ты не веришь никому. Тебя слишком часто предавали: с улыбкой на устах и невинным взглядом младенца. Господи, сколько тебе пришлось испытать. Сколько пройти.
Ты не доверяешь мне. Я вижу это в твоих глазах. В твоей улыбке, полуобороте лица. Я замечаю это в каждом жесте, в небрежно обороненном твоем слове. Не доверяешь. Я чувствую.
Прости, я не могу так. Не могу делать тебе больно. Ведь я вижу, как ты воспринимаешь каждую мою попытку поговорить с тобой. Что ж, я могу написать. Еще и еще раз, говоря о том, что у меня все лучше получается на бумаге, а не на словах.
Как я могу рассказать тебе, что я чувствую. Ураган, буря. Люблю и ненавижу. Хочу видеть постоянно, но не могу, чтобы что-то ограничивало мою свободу. Мне неуютно. Я задыхаюсь в четырех стенах. Мне нужен простор. Я хочу жить с тобой, но знаю, что не смогу. Я одиночка. Волк, ценящий прежде всего свободу бескрайних степей, синеву необъятного неба. Романтик, любящий шум моря и дым костра. Крики чаек и всплески волн.
Ты знаешь обо мне все и одновременно ничего. Ты не думала об этом?
Господи, как я могу написать тебе что-то, если не умею этого делать. Мои мысли в голове ласкают слух, но стоит им вырваться наружу: Что-то происходит. Они становятся сухими и колючими..
Я плачу. Не веришь? Это неважно, не верь. Скупая слеза тихонько скатывается по щеке, оставляя след маленького ручейка. Что со мной? Почему мне стало так одиноко?
Пишу письмо. Не то! Рву в клочья. Хотя как можно порвать электронную почту?
Банально. Хочу объяснить тебе, что люблю тебя, поэтому ухожу. Как глупо звучит. Я хочу для тебя счастья. Настоящего, большого счастья, а не того, что я могу дать тебе.
Тебе чего-то не хватает. Скажи мне. Больнее уже не будет.
Молчишь. Я знаю. Догадываюсь, что ты хочешь. Прости, малыш, я не смогу дать тебе всего. Это не в моих силах:
Будь счастлива.
Я люблю тебя.
****
От прошлой жизни осталось лишь пару вещей. Маленькая фиолетовая ленточка. И улыбка скользнула на лице. Помнишь, ты ввязал мне её в волосы. А потом еще ты долго смеялся и говорил, что я похожа на Белоснежку. Тебе нравилось сочетание этой наивной нежной ленточки и моих темно-русых волос. Смотрю на неё. Стало грустно. Грустно сидеть и смотреть. Хочется чувствовать, ощущать. Но время прошло. А мы не смогли вернуть былое.
А еще, остался букетик ромашек. Правда, с прошлого лета. Они уже не такие, какими ты мне их дарил. Засохли. Померкли яркие желтые серединки. И зелёные стебельки стали немного сероватыми. Была еще свечка. Была. Она сгорела. Лишь капли воска остались на белом листе бумаги.
Мне надоело жить прошлым. Каждый вечер сидеть, теребя в руках ленту, чувствовать аромат давно засохших цветочков.
Я начинаю новую жизнь. Вчера я гуляла в парке. Немного сыровато для прогулки, но у меня было важное дело. Дошедши до того клена, я невольно всхлипнула. Одна моя часть кричала: «нет, нет, это всё сырость, лужи. Ноги промокли. Вот и насморк!». Но я же понимала, что я не хочу расставаться с тобой. Ты мне дорог. Я почти забыла голос, взгляд, глаза. Я помню, что любила всё это. Но как можно любить лишь память? Любить любовь? Пришлось смириться с жестокой реальностью. Вот, опять отвлеклась со своей вечной философией. Я подошла к дереву. Картинки счастья замелькали перед глазами. Это наше дерево. Дерево встреч и любви. Клён первого нашего поцелуя. Даже прощание было у клёна.
Вот я и решила поведать ему свой секрет:
-Ты держишь много тайн. Таинство и могучие. Романтика и нежность. Желтеют листья. А на твоей коре еще слышно тепло от прикосновения его рук. Только после дождя этого уже не будет. Он смоет всё. Воспоминания, чувства, прикосновения. Я жду дождя. Громового ливня. Я начала свой ритуал. Руки невольно задрожали. Не от холода, от страха. А вдруг я не смогу? Неужели мне вечно придётся лишь помнить?! Маленькая фиолетовая ленточка выпала из кармана. И зазвучал твой смех. Я выстояла. Пришлось вытерпеть нестерпимую давку чувств. С грустной улыбкой я обвязала ею ветку клёна. Отошла. Последний раз, посмотрев на всё это, я медленно развернулась и зашагала тихо, аккуратно. Из другого кармана я достала тот старенький букет ромашек и зажигалку. Быстро язычок пламени проглотил весь мой букетик. Ритуал окончен.
Сегодня не смогла сдержаться не смогла сдержаться, решила посмотреть, что произошло с лентой. Издалека я поняла, что её уже нет. Всё говорило, что больше нет смысла вспоминать. Это глупо, но я чувствую, что больше не люблю. Отпустило. Дёргаю за ниточки, а они даже не привязаны. Улыбка счастья на моём лице. Возвращаюсь домой. И тут капли забарабанили по крышам домов. Весь парк окутало туманом. Мокро, сыро, а я счастлива. Пришло моё счастье – вечный покой.
Наверно ты захочешь спросить, что стало с листом, на котором остался воск? Я пишу это письмо. Письмо в облака для Ангела-хранителя. Угадай, на чём оно написано?
****
Это Он», - подумала Вика, глядя на экран монитора, с которого на нее смотрели пронзающим взглядом два карих глаза. Глаза эти принадлежали молодому человеку с фотографии, только что полученной Викой по электронной почте.
«Это точно Он», - произнесла она в слух, пытаясь убедить саму себя в правоте этих слов. Глаза смотрели на нее неотрывно, будто гипнотизируя, подчиняя своей воле.
Вика встряхнула свои черные волосы, отгоняя наваждение.
«Все правильно. Только таким он и мог быть».
Каштановые волосы, карие глаза, вглядывающиеся прямо в душу, правильный нос, небольшие усики над верхней губой. Голова немного наклонена, как будто он о чем-то задумался, на лице нет даже и тени улыбки.
«Денис…» - с нежностью подумала Вика.
Они были знакомы уже почти полгода. Она не могла сказать точно с чего все началось.
«Где ты?» - получила однажды очень странное письмо Вика. Заинтригованная она ответила:
«Я здесь, и мой почтовый ящик всегда работает».
Все казалось очень странным, случайным: ошибка почтового сервера, длинные проникновенные письма, исповедь двух одиноких душ, слезы в подушку и радость при получении очередного письма…
В одном из писем Вика решилась написать номер своего телефона. Денис позвонил в тот же вечер. Мягкий нежный голос очаровал ее. Именно в этот момент Вика поняла, что не перенесет, если этот человек пропадет из ее жизни.
- Ты мне нравишься, - послышалось из трубки. – Ты – необычная, я думаю, что мы могли бы…
И он замолчал.
- Пришли мне свою фотографию, - вдруг попросила Вика.
- Ты говорила, что тебе не важна внешность человека, с которым ты общаешься…
- Да, важна душа… я и сейчас так говорю… Но…
- Хорошо, - пообещал Денис и повесил трубку.
Через несколько минут почтовый ящик известил Вику о получении письма. Фотография такого близкого и такого далекого человека, который занимает все твои мысли, но до которого невозможно дотянуться. Человек, загадку которого Вика хотела понять и разгадать. Каждый раз, когда она уже почти была у цели, он преподносил ей все новые стороны своей души.
Вика прочитала сообщение, оставленное Денисом:
«Я приеду к тебе. Жди».
Она не знала: радоваться ей или плакать. Он находился за тысячи километров от нее, но в то же время появился шанс, упускать который Вика не хотела. Это был ее шанс на новую жизнь.
«Я не отпущу его», - подумала она. – «Он мой».
С этой мыслью она и заснула.
Проснувшись, Вика улыбнулась новому дню, новой жизни, удаче и предстоящей встрече. Надо было срочно увидеть его и обо всем договориться. Припивая бутерброд горячим кофе, Вика включила компьютер, надеясь увидеть Дениса в Сети.
«Странно, обычно он бывает именно в это время и желает мне доброго утра». Но Дениса не было. Не появился он ни на следующий день, ни через день.
Вика не находила себе места. Она боялась даже думать о том, что могла произойти. «С ним ничего не случилось», - отгоняла она от себя навязчивые мысли. Но Денис не мог просто пропасть…
Вика подняла трубку и набрала номер телефона. Она давно знала эти цифры, но все не решалась позвонить. Ответил женский голос. Смутившись, Вика попросила:
- Дениса, пожалуйста позовите.
- Дениса нет, - послышалось из трубки.
- А когда будет, не знаете?
- Никогда не будет. Дениса больше нет. Он умер.
Мир для Вики рушился в этот момент. Она не могла стоять на ногах и тихо сползала по стене с телефонной трубкой в руках.
-Умер… - обреченно сказала она. – Как умер? Почему? Этого не может быть!!! - прокричала Вика.
- Послезавтра похороны, если Вам это интересно, - сказал голос на том конце провода.
- Я приеду, - выдохнула она. – Диктуйте адрес.
В поезде Вика перечитывала письма Дениса – единственное, что у нее осталось. Письма полные любви, сомнения и одиночества. Вика не могла поверить в происходящее. «Этого не может быть! Я приеду и он скажет, что это была всего лишь дурацкая шутка».
На вокзале ее встречали.
- Вы – Вика?
- Да. А Вы?.. – не закончила она вопрос.
- Я – мать Дениса. Он в последнее время часто упоминал Ваше имя… Пойдемте…
Они молча шли по холодным осенним улицам, не решаясь нарушить установившуюся тишину. Каждый вспоминал Дениса таким, каким знал его при жизни. Вика первой решила нарушить скорбное молчание:
- Можно Вас спросить как все это произошло?
- Ах, да… вы же ничего не знаете… - женщина задумалась, как будто припоминая ужасные события, о которых собиралась поведать. – Он как обычно вышел утром из дома, пошел на работу… Это не далеко от нашего дома, поэтому шел он всегда не спеша… В него выстрелили. Почти в упор. Он сам, наверное, ничего не успел понять…
- За что? – шепотом спросила Вика.
На глазах женщины проступили слезы.
- Ни за что… - тихо произнесла она. – Роковая случайность. Преступника уже поймали. Он – психически нездоровым человеком оказался. Вот и вся история. Был человек, и нет его больше… - закончила она.
Комок подступил к горлу Вики. Она старалась сдержать крик отчаяния. «Господи, за что?!» - не понимала она. Никто не мог ей ответить. Жизнь неумолимо перемалывала людей, превращая страдания одних в радости других.
Вика пробыла в городе несколько дней, наполненных скорбью, отчаянием, болью и воспоминаниями. В церкви, первый раз едва касаясь пальцами лица Дениса, такого знакомого и уже никогда не способного улыбнуться, всегда сдержанная в проявлении эмоций Вика плакала. Черные потеки туши избороздили ее щеки, а она не замечала ничего вокруг кроме человека, с которым так и не успела встретиться.
Уезжая, Вика спросила мать Дениса:
- Вы не будете против, если я возьму с собой жесткий диск из компьютера Вашего сына?
- Бери, деточка, - устало сказала она. – Пусть Господь тебя хранит. Ты… - не находила она слов. – Ты – хорошая… Наверное, мой сын это тоже понял.
Уже дома, разбирая файлы Дениса, среди всевозможных программ, написанных им, Вика обнаружила папку, в которой он аккуратно хранил все их письма. Одно из них оказалось его последним незаконченным и неотправленным письмом.
«Милая Вика! Я никогда не встречал такой девушки как ты, да и не встречу уже, наверное. Ты – лучик света в моем мире, проникший наперекор всем законам, всем ведомым и неведомым силам. Ты спасаешь меня от душевного одиночества. Я верю, ты – ангел…
Я счастлив от того, что знаю – мы скоро встретимся. Не могу дождаться того мига, когда заключу тебя в свои объятия.
Каждую минуту передо мной возникает твой образ: стройная хрупкая фигурка, развивающиеся на ветру темные волосы, немного грустные васильковые глаза и полуулыбка на губах. Не могу дождаться, чтобы проверить так ли это все будет…
Милая моя! Мы всегда будем вместе. Если я нашел тебя, то знай – никогда и никуда не отпущу! Душа моя всегда будет с тобой, где бы ты ни находилась. Она принадлежит тебе одной. Я скоро приеду, жди меня.
Опаздываю на работу. Потом допишу…»
Вика сидела обняв руками колени и тихо плакала. «Он со мной, а я с ним. Для нас нет времени и пространства. Смерти нет, есть только Жизнь. Вечная Жизнь. А Смерть – лишь ее начало. Я иду к тебе…»
Утром зашедшая в комнату Вики сестра обнаружила лишь посиневшее холодное тело с перерезанными венами и клочок бумаги с надписью: «Я иду к тебе… Я люблю тебя…»
Я сижу в белой ванне с теплой водой,
Я хочу написать, что прощаюсь с тобой
Я хочу рассказать, что любила тебя,
Я так много хочу, только все это зря…
У меня есть секрет – это лезвия сталь.
Я зажала в руке все обиды, как жаль,
Я смотрю на дороги в них живая вода,
Запущу в них металл, перерву провода.
Боже мой, как же страшно, я скоро умру,
Боже мой, это больно? Сгорю я аду!
Ну и вот выход найден, я чувствую кровь.
Боль уходит как кровь, но уйдет ли любовь?
Я сижу в своей ванне, в остывшей крови,
Ты сидишь в моем доме, у закрытой двери…
****
Наступает утро, как ножом по сердцу. Открывая глаза, чувствую, как меня окутывает холодное облако серой пыли. Я не хочу вставать, но о вечном покое не может быть и речи, я не могу забыть... Кажется, что жить осталось немного, и это не жизнь, это пытка, жестокая пытка которую можно прекратить лишь самоубийством. Что тут, что в аду - одно и тоже, фигня.
Я провожу ржавой бритвой по своим венам и вздрагиваю, на белой коже выступают алые следы от холодного поцелуя бритвы. Чувствуется тупая боль, но это лишь кожа, я слизываю эту кровы сухим языком, и треснувшие губы стали мокрыми от крови. В глазах проплыли эпизоды моей короткой жизни: бледные лица, мутные глаза, дьявольские усмешки. На секунду я подумал отступить, нет, НЕТ! Нет пути назад. В этой жизни я ничего не сделал, зачем же она нужна, если в ней только боль, душевная боль. Единственное, зачем живёт человек это ради боли, которая называется любовь... И я попал в это мясорубку, но сегодня утром всё закончится, я, поднимая высоко бритву, и наношу глубокую рану на запястье.
Потекла кровь, горячая, как лава начала струиться и стекать по руке в низ. Вот уже скоро, холодеют кончики пальцев, ноги, нос, уши. В голове какой-то бред, я покидаю...
Открывая глаза… Странно, что же было вчера? Ах, ванная, бритва, кровь. Но почему же вместо серого неба ада я вижу белый потолок? Посмотрев на право, я увидел белого ангела, точнее это была она, посмотрела на меня и улыбнулась, потом подошла и поправила подушку… «медсестра», понял я. Посмотрел на лево, и онемел, сейчас мне захотелось, жить как никогда, у меня словно выросли крылья. В одну секунду в моей голове произошёл ядерный взрыв и всемирный потоп, мысли вихрем пронеслись по мозгу, и мне стало стыдно. На соседней койке лежал она – мой ангел и из неё по трубочкам лилась кровь в меня. Солёная слеза вдруг скатилась, и на сухом лице остался мокрый след. Я заплакал, заплакал как маленький ребёнок, я понял, как подло я поступил, как эгоистично выглядит мой жест, каким холодным я был в момент самоубийства. Захлёбываясь в слезах, я вновь посмотрел налево – и увидел спокойное лицо спящего ангела, а потом направо – там не было никого. Свинцовое облако покрыла мои глаза, и я отключился вновь.
Приснился мне сон. Там был я и она, мы плыли на лодке по небу, меж облаков, а за нами гнались стая ворон. Я грёб изо всех сил, но вёсла не подчинялись, и я их выкинул и начал грести руками, но это были пустые движения по воздуху.
Я потерял уже всякую надежду на спасение, поднялся и посмотрел грустными глазами на приближающуюся стаю кровожадных ворон. Она встала рядом взяла, меня нежно за руку и мы прыгнули в бездну…
Вздрогнув, я открыл глаза, на лбу выступили капли холодного пота. Едва очнувшись от посетившего меня ужаса, я поднял голову, но мне не хватило сил долго так простоять, отяжелевшая голова упала на подушку. Я не хотел засыпать, чтобы не видеть этот ужасный сон. Мне вновь стало ужасно плохо. Пессимизм далеко не отступал. Единственное утешение и радость лежало рядом, на соседней койке, я повернул голову, чтобы взглянуть на спокойное лицо, но её уже там не было. Холодным потоком кровь отхлынула от лица, неужели это был сон, иллюзия. Я сжал челюсть, чтобы не заплакать вновь и резким движением повернул голову в противоположную сторону и увидел распятье, кровавое…
Проснулся я аж на второй день, я проспал целую спокойную ночь, первая, наверное, после многих месяцев мученья кошмарами. Мне разрешили даже встать и походить, но не долго. Меня мучила жажда, жажда жизни которую я не испытывал никогда. Я думал, что это из-за крови, которую мне перелили, она была слишком горяча для моих вен.
Я боялся встретиться со своим спасителем, но одновременно я горел от нетерпенья узнать, что же случилось после моего неудачного самоубийства! Я не решался ни у кого спрашивать, мне было стыдно.
Целый день я провел, раздумывая над вопросом который так глубоко впился в мой мозг, как заноза, от которой нельзя избавиться. Гильотина…
Наконец-то меня выпустили. После пыток у разных психологов моя слабая нервная система еле выдерживала, спасала лишь музыка, могучий великий русский рок. Старый магнитофон и пара кассет стали моими лучшими друзьями на долгий период заточения в больнице, да, да, именно заточения, так как мне ничего не разрешали, особенно пользоваться колюще-режущими предметами. Лучше бы я повесился, легче было бы.
Снова началась боль, нестерпимая боль – болела душа. Ведь внутри меня жизнь давно перестала бить ключом. Я похож на пучок эмоций.
В день выписки из больницы, я с радостью заметил какая плохая погода на дворе: моросит, тучи окутали Солнце своими объятиями, листья ложились под ноги как рабы – моя любимая погода! Я пошёл гулять в парк, хлюпая по лужам. Запах сырости и осени успокаивал, и я был зол на свой плеер, потому что музыка в нём не совпадала с погодой и настроением. Я его выключил, спокойные монотонные звуки капающей воды успокаивали заржавевшие раны.
Вдали на скамейке я увидел знакомый тёмный силуэт, и вздрогнул. Все жилы напряглись как струна, кровь начала пульсировать всё сильней и сильней, уши накалились, а в глаза ударил жёлтый дым. Ноги, руки не слушались, а от былого спокойствия не осталось и следа. Я медленно как в замедленном кино подошёл и сел рядом, не говоря ни слова. Она тоже промолчала. Я понял, что разговор должен начать я. Мне стало трудно дышать, мне было душно, туман крепко взял меня за горло и душил. Я не нашёл красивых слов, и сказал тихо-тихо:
- Извини.
Она не ответила. Я больше ничего не ответил, но чувствовал, что этим диалог не должен закончится.
- Спасибо, сказал я ещё тише, не надо было, так заботится обо мне, лучше бы я умер, но все-таки спасибо.
- Зачем ты это сделал?
- Потому что, потому что, затянул я не находя признания, я тебя люблю, но я не достоин, нет, ты для меня слишком хороша. Я сам себе удивился, как это у меня получилось. Её это кажется, тронуло.
- Но почему? Мне кажется, наоборот, что я не достойна такой преданной любви. Слёзы потекли из её красивых глаз.
Я обнял её за плечи. Похоже, мы оба сильно всё запутали, забрались в трудный лабиринт, выбрав самый сложный коридор. Идя по лабиринту, мы не избежали трудностей.
- Мне кажется, мы запутались. Я предложил бы пойти и выпить.
Утро 20** года в городе N. По парку гуляют пары с колясками, маленькие дети играются, старики и старушки сидят на лавочках. На отдалённой скамейке сидит молодой человек и слушает музыку. На запястье правой руки виден длинный розовый шрам. Рядом на скамейке лежит миленький букетик цветов. Вдруг к нему подходит девушка в сарафанчике, он улыбается, встаёт и протягивает букет своей подруге, и получил в ответ жаркий поцелуй. После минутки раздумывания они медленно пошли вдоль парка.
****
Прости
Пишу письмо. Последнее письмо тебе.
- Я прощаюсь с тобой, мой малыш.
Нет, не так:
- Прости, я безумно люблю тебя, но мы не можем больше быть вместе. Нет, нет и нет. Сухо и эгоистично. О, Боже, как это трудно. Как объяснить тебе, что я люблю тебя? Сказать, что я мечтаю просыпаться каждое утро, вдыхая аромат твоего тела. Потягиваться, улыбаясь. Проводить рукой по твоим шелковистым волосам. Прикасаться к твоей бархатистой щеке. Ласкать нежный изгиб плеча..
Почему я не могу собрать свои скачущие мысли и не рассказать тебе, как я обожаю твои губы. Я знаю, что когда ты наблюдаешь за мной в постели, ты чуть прикусываешь губу. Боже, как это меня заводит.
Меня возбуждает в тебе все. Твоя странная, необычная походка. Порой летящая, а чаще свободная, нет, кажущаяся свободной и независимой. Ведь именно такой ты хочешь быть для всех. Что творится в твоей душе? Только ты знаешь об этом. Мне позволено лишь догадываться. Я молча ищу. Изучаю твои мысли.
Малыш, как же тебе одиноко. Ты не веришь никому. Тебя слишком часто предавали: с улыбкой на устах и невинным взглядом младенца. Господи, сколько тебе пришлось испытать. Сколько пройти.
Ты не доверяешь мне. Я вижу это в твоих глазах. В твоей улыбке, полуобороте лица. Я замечаю это в каждом жесте, в небрежно обороненном твоем слове. Не доверяешь. Я чувствую.
Прости, я не могу так. Не могу делать тебе больно. Ведь я вижу, как ты воспринимаешь каждую мою попытку поговорить с тобой. Что ж, я могу написать. Еще и еще раз, говоря о том, что у меня все лучше получается на бумаге, а не на словах.
Как я могу рассказать тебе, что я чувствую. Ураган, буря. Люблю и ненавижу. Хочу видеть постоянно, но не могу, чтобы что-то ограничивало мою свободу. Мне неуютно. Я задыхаюсь в четырех стенах. Мне нужен простор. Я хочу жить с тобой, но знаю, что не смогу. Я одиночка. Волк, ценящий прежде всего свободу бескрайних степей, синеву необъятного неба. Романтик, любящий шум моря и дым костра. Крики чаек и всплески волн.
Ты знаешь обо мне все и одновременно ничего. Ты не думала об этом?
Господи, как я могу написать тебе что-то, если не умею этого делать. Мои мысли в голове ласкают слух, но стоит им вырваться наружу: Что-то происходит. Они становятся сухими и колючими..
Я плачу. Не веришь? Это неважно, не верь. Скупая слеза тихонько скатывается по щеке, оставляя след маленького ручейка. Что со мной? Почему мне стало так одиноко?
Пишу письмо. Не то! Рву в клочья. Хотя как можно порвать электронную почту?
Банально. Хочу объяснить тебе, что люблю тебя, поэтому ухожу. Как глупо звучит. Я хочу для тебя счастья. Настоящего, большого счастья, а не того, что я могу дать тебе.
Тебе чего-то не хватает. Скажи мне. Больнее уже не будет.
Молчишь. Я знаю. Догадываюсь, что ты хочешь. Прости, малыш, я не смогу дать тебе всего. Это не в моих силах:
Будь счастлива.
Я люблю тебя.
****
От прошлой жизни осталось лишь пару вещей. Маленькая фиолетовая ленточка. И улыбка скользнула на лице. Помнишь, ты ввязал мне её в волосы. А потом еще ты долго смеялся и говорил, что я похожа на Белоснежку. Тебе нравилось сочетание этой наивной нежной ленточки и моих темно-русых волос. Смотрю на неё. Стало грустно. Грустно сидеть и смотреть. Хочется чувствовать, ощущать. Но время прошло. А мы не смогли вернуть былое.
А еще, остался букетик ромашек. Правда, с прошлого лета. Они уже не такие, какими ты мне их дарил. Засохли. Померкли яркие желтые серединки. И зелёные стебельки стали немного сероватыми. Была еще свечка. Была. Она сгорела. Лишь капли воска остались на белом листе бумаги.
Мне надоело жить прошлым. Каждый вечер сидеть, теребя в руках ленту, чувствовать аромат давно засохших цветочков.
Я начинаю новую жизнь. Вчера я гуляла в парке. Немного сыровато для прогулки, но у меня было важное дело. Дошедши до того клена, я невольно всхлипнула. Одна моя часть кричала: «нет, нет, это всё сырость, лужи. Ноги промокли. Вот и насморк!». Но я же понимала, что я не хочу расставаться с тобой. Ты мне дорог. Я почти забыла голос, взгляд, глаза. Я помню, что любила всё это. Но как можно любить лишь память? Любить любовь? Пришлось смириться с жестокой реальностью. Вот, опять отвлеклась со своей вечной философией. Я подошла к дереву. Картинки счастья замелькали перед глазами. Это наше дерево. Дерево встреч и любви. Клён первого нашего поцелуя. Даже прощание было у клёна.
Вот я и решила поведать ему свой секрет:
-Ты держишь много тайн. Таинство и могучие. Романтика и нежность. Желтеют листья. А на твоей коре еще слышно тепло от прикосновения его рук. Только после дождя этого уже не будет. Он смоет всё. Воспоминания, чувства, прикосновения. Я жду дождя. Громового ливня. Я начала свой ритуал. Руки невольно задрожали. Не от холода, от страха. А вдруг я не смогу? Неужели мне вечно придётся лишь помнить?! Маленькая фиолетовая ленточка выпала из кармана. И зазвучал твой смех. Я выстояла. Пришлось вытерпеть нестерпимую давку чувств. С грустной улыбкой я обвязала ею ветку клёна. Отошла. Последний раз, посмотрев на всё это, я медленно развернулась и зашагала тихо, аккуратно. Из другого кармана я достала тот старенький букет ромашек и зажигалку. Быстро язычок пламени проглотил весь мой букетик. Ритуал окончен.
Сегодня не смогла сдержаться не смогла сдержаться, решила посмотреть, что произошло с лентой. Издалека я поняла, что её уже нет. Всё говорило, что больше нет смысла вспоминать. Это глупо, но я чувствую, что больше не люблю. Отпустило. Дёргаю за ниточки, а они даже не привязаны. Улыбка счастья на моём лице. Возвращаюсь домой. И тут капли забарабанили по крышам домов. Весь парк окутало туманом. Мокро, сыро, а я счастлива. Пришло моё счастье – вечный покой.
Наверно ты захочешь спросить, что стало с листом, на котором остался воск? Я пишу это письмо. Письмо в облака для Ангела-хранителя. Угадай, на чём оно написано?
****
Это Он», - подумала Вика, глядя на экран монитора, с которого на нее смотрели пронзающим взглядом два карих глаза. Глаза эти принадлежали молодому человеку с фотографии, только что полученной Викой по электронной почте.
«Это точно Он», - произнесла она в слух, пытаясь убедить саму себя в правоте этих слов. Глаза смотрели на нее неотрывно, будто гипнотизируя, подчиняя своей воле.
Вика встряхнула свои черные волосы, отгоняя наваждение.
«Все правильно. Только таким он и мог быть».
Каштановые волосы, карие глаза, вглядывающиеся прямо в душу, правильный нос, небольшие усики над верхней губой. Голова немного наклонена, как будто он о чем-то задумался, на лице нет даже и тени улыбки.
«Денис…» - с нежностью подумала Вика.
Они были знакомы уже почти полгода. Она не могла сказать точно с чего все началось.
«Где ты?» - получила однажды очень странное письмо Вика. Заинтригованная она ответила:
«Я здесь, и мой почтовый ящик всегда работает».
Все казалось очень странным, случайным: ошибка почтового сервера, длинные проникновенные письма, исповедь двух одиноких душ, слезы в подушку и радость при получении очередного письма…
В одном из писем Вика решилась написать номер своего телефона. Денис позвонил в тот же вечер. Мягкий нежный голос очаровал ее. Именно в этот момент Вика поняла, что не перенесет, если этот человек пропадет из ее жизни.
- Ты мне нравишься, - послышалось из трубки. – Ты – необычная, я думаю, что мы могли бы…
И он замолчал.
- Пришли мне свою фотографию, - вдруг попросила Вика.
- Ты говорила, что тебе не важна внешность человека, с которым ты общаешься…
- Да, важна душа… я и сейчас так говорю… Но…
- Хорошо, - пообещал Денис и повесил трубку.
Через несколько минут почтовый ящик известил Вику о получении письма. Фотография такого близкого и такого далекого человека, который занимает все твои мысли, но до которого невозможно дотянуться. Человек, загадку которого Вика хотела понять и разгадать. Каждый раз, когда она уже почти была у цели, он преподносил ей все новые стороны своей души.
Вика прочитала сообщение, оставленное Денисом:
«Я приеду к тебе. Жди».
Она не знала: радоваться ей или плакать. Он находился за тысячи километров от нее, но в то же время появился шанс, упускать который Вика не хотела. Это был ее шанс на новую жизнь.
«Я не отпущу его», - подумала она. – «Он мой».
С этой мыслью она и заснула.
Проснувшись, Вика улыбнулась новому дню, новой жизни, удаче и предстоящей встрече. Надо было срочно увидеть его и обо всем договориться. Припивая бутерброд горячим кофе, Вика включила компьютер, надеясь увидеть Дениса в Сети.
«Странно, обычно он бывает именно в это время и желает мне доброго утра». Но Дениса не было. Не появился он ни на следующий день, ни через день.
Вика не находила себе места. Она боялась даже думать о том, что могла произойти. «С ним ничего не случилось», - отгоняла она от себя навязчивые мысли. Но Денис не мог просто пропасть…
Вика подняла трубку и набрала номер телефона. Она давно знала эти цифры, но все не решалась позвонить. Ответил женский голос. Смутившись, Вика попросила:
- Дениса, пожалуйста позовите.
- Дениса нет, - послышалось из трубки.
- А когда будет, не знаете?
- Никогда не будет. Дениса больше нет. Он умер.
Мир для Вики рушился в этот момент. Она не могла стоять на ногах и тихо сползала по стене с телефонной трубкой в руках.
-Умер… - обреченно сказала она. – Как умер? Почему? Этого не может быть!!! - прокричала Вика.
- Послезавтра похороны, если Вам это интересно, - сказал голос на том конце провода.
- Я приеду, - выдохнула она. – Диктуйте адрес.
В поезде Вика перечитывала письма Дениса – единственное, что у нее осталось. Письма полные любви, сомнения и одиночества. Вика не могла поверить в происходящее. «Этого не может быть! Я приеду и он скажет, что это была всего лишь дурацкая шутка».
На вокзале ее встречали.
- Вы – Вика?
- Да. А Вы?.. – не закончила она вопрос.
- Я – мать Дениса. Он в последнее время часто упоминал Ваше имя… Пойдемте…
Они молча шли по холодным осенним улицам, не решаясь нарушить установившуюся тишину. Каждый вспоминал Дениса таким, каким знал его при жизни. Вика первой решила нарушить скорбное молчание:
- Можно Вас спросить как все это произошло?
- Ах, да… вы же ничего не знаете… - женщина задумалась, как будто припоминая ужасные события, о которых собиралась поведать. – Он как обычно вышел утром из дома, пошел на работу… Это не далеко от нашего дома, поэтому шел он всегда не спеша… В него выстрелили. Почти в упор. Он сам, наверное, ничего не успел понять…
- За что? – шепотом спросила Вика.
На глазах женщины проступили слезы.
- Ни за что… - тихо произнесла она. – Роковая случайность. Преступника уже поймали. Он – психически нездоровым человеком оказался. Вот и вся история. Был человек, и нет его больше… - закончила она.
Комок подступил к горлу Вики. Она старалась сдержать крик отчаяния. «Господи, за что?!» - не понимала она. Никто не мог ей ответить. Жизнь неумолимо перемалывала людей, превращая страдания одних в радости других.
Вика пробыла в городе несколько дней, наполненных скорбью, отчаянием, болью и воспоминаниями. В церкви, первый раз едва касаясь пальцами лица Дениса, такого знакомого и уже никогда не способного улыбнуться, всегда сдержанная в проявлении эмоций Вика плакала. Черные потеки туши избороздили ее щеки, а она не замечала ничего вокруг кроме человека, с которым так и не успела встретиться.
Уезжая, Вика спросила мать Дениса:
- Вы не будете против, если я возьму с собой жесткий диск из компьютера Вашего сына?
- Бери, деточка, - устало сказала она. – Пусть Господь тебя хранит. Ты… - не находила она слов. – Ты – хорошая… Наверное, мой сын это тоже понял.
Уже дома, разбирая файлы Дениса, среди всевозможных программ, написанных им, Вика обнаружила папку, в которой он аккуратно хранил все их письма. Одно из них оказалось его последним незаконченным и неотправленным письмом.
«Милая Вика! Я никогда не встречал такой девушки как ты, да и не встречу уже, наверное. Ты – лучик света в моем мире, проникший наперекор всем законам, всем ведомым и неведомым силам. Ты спасаешь меня от душевного одиночества. Я верю, ты – ангел…
Я счастлив от того, что знаю – мы скоро встретимся. Не могу дождаться того мига, когда заключу тебя в свои объятия.
Каждую минуту передо мной возникает твой образ: стройная хрупкая фигурка, развивающиеся на ветру темные волосы, немного грустные васильковые глаза и полуулыбка на губах. Не могу дождаться, чтобы проверить так ли это все будет…
Милая моя! Мы всегда будем вместе. Если я нашел тебя, то знай – никогда и никуда не отпущу! Душа моя всегда будет с тобой, где бы ты ни находилась. Она принадлежит тебе одной. Я скоро приеду, жди меня.
Опаздываю на работу. Потом допишу…»
Вика сидела обняв руками колени и тихо плакала. «Он со мной, а я с ним. Для нас нет времени и пространства. Смерти нет, есть только Жизнь. Вечная Жизнь. А Смерть – лишь ее начало. Я иду к тебе…»
Утром зашедшая в комнату Вики сестра обнаружила лишь посиневшее холодное тело с перерезанными венами и клочок бумаги с надписью: «Я иду к тебе… Я люблю тебя…»
-
-
11.12.2005 в 23:00-
-
11.12.2005 в 23:00-
-
11.12.2005 в 23:01-
-
11.12.2005 в 23:04-
-
11.12.2005 в 23:05